Артем Грач - Мальтиец. Электричка идет… на Мальту

© Артем Грач, 2020

ISBN 978-5-4498-0572-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Электричка идет… на Мальту.

Электричка, от Москворечья до Царицино, тащилась, словно ее резиной прицепили к москвореченской платформе, и она с трудом растягивала ее.

Пятница, час пик, время половина шестого вечера.

Все едут с работы и на выходные, поэтому вагоны забиты до отказа.

И надеяться на то, что в Царицино пассажиров станет меньше, вовсе не приходится.

Тульская электричка, в это время всегда так идет, переполненная донельзя.

На Каланчевке мне удалось сесть во второй вагон, и даже место досталось в третьем ряду, промеж двух женщин.

Ту, что у окна, пожалуй, и женщиной то величать рано, девушка лет двадцати пяти, или все же больше.

В профиль, вроде, что и тридцать уже.

Девушка, словно почувствовав мой взгляд, повернула лицо к проходу в сторону дверей.

Ну да, пожалуй, уже женщина, или тридцать, или рядом…

Слева от меня сидела дородная тетка лет пятидесяти, прижав своим мощным телом, к женщине, сидевшей у окна.

Но я напряг тело и не дал ей угнездиться на лавке поудобнее.

Тетка, с досадой, посмотрела на меня, похоже, половина ее нижней части тела выпирает на проход.

Не зря она какого-то мужика чуть ли не обматерила, когда его едва не положили на нее.

– Мужик, ты чо пьяный что ли, чего улегся на меня?

– Да, на хрен ты мне нужна, кошелка старая, ложиться еще на тебя, не видишь, народ к выходу готовится, вот меня и пихнули.

– Это кто кошелка старая… это я что ли старая… хрен ты моржовый… алкаш пропойный.

– Я-я-я, алкаш…, а ты мне наливала стерва старая?

Тетка чуть не захлебнулась от возмущения.

– Это, чо ты заладил, старая, да старая, ты на себя-то посмотри пень трухлявый, из тебя песок и тот наверно сыпаться перестал.

Ехать становилось весело.

– А, на хрена мне песок, у меня еще и другого в достатке.

Мужик рассмеялся.

– То-то я и смотрю, что в достатке, залил зенки и на ногах не держишься.

Тетка готова была атаковать мужика словесно, но тот явно не желал продолжения баталии.

– Да пошла ты в Катманду, лаяться еще тут с тобой, мне и дома такой же горластой хватает.

Мужик ломанулся в тамбур.

Тетка, пока он не скрылся, все пыталась выяснить, это в чью же манду он ее послал.

– Географию учи… -огрызнулся мужик напоследок.

Тетка постепенно угомонилась, пересчитав свои сумки и пакеты, засовывая их к себе под лавку, как клуша яйца.

Зло, с досадой, посмотрела вокруг, остановив свой взор на мне.

Я поспешил отвернуться к окну.

Тетка ткнула меня локтем в бок, эк ей все неймется.

– А, ты, куда едешь то, не скоро выходишь?

Я повернул лицо в ее сторону и в упор глянул на нее.

– На брудершафт, когда пили, что-то я не припомню такого?

У рядом стоящих и сидящих появились на лицах улыбки.

Концерт номер два, все в ожидании.

– Чего-о… какой еще шафт… ты чего обзываешься, я ж тебя как человека спросила.

Хотел было объяснить ей, что такое брудершафт, и то, что незнакомому человеку не принято тыкать, но посмотрев на нее, передумал.

Не поймет же.

– До Серпухова, так что не спеши мое место занять.

– Да, больно надо, мне своего хватает, и выходить мне раньше, в Чехове.

– Хотела попросить сумки помочь вынести, а ты сразу ругаться.

– Помогу.

Снова отвернулся к окну.

Пассажиры приуныли, концерта не получилось.

Но тетка и не думала успокаиваться.

– Так как же ты мне поможешь, я думала, что вместе со мной сходить будешь?

– А, что не так, помогу сумки вынести и все?

– Ага, так пока ты мне помогаешь, место твое займут ведь?

– Я его покараулю… -вмешалась в наш диалог женщина, напротив.

Тетка, недовольно посмотрела на нее, словно та отбирала меня у нее.

– А если ты вдруг не успеешь мне сумки передать, толкучка то какая?

Тетка не на шутку перепугалась.

– Тогда попросите того, кто тоже в Чехове сходит.

– Ну да, кого же я попрошу, проходимцы кругом.

– Женщина, вы наверно всех по себе равняете… -произнес, стоящий в проходе у соседней лавки, мужчина в очках.

Лучше бы он этого не делал.

Тетка несколько секунд недоуменно смотрела на него.

– Это ты что ли очкарик, честный, что меня пройдохой обзываешь?

– Да я тридцать лет на ферме отработала, лишней банки молока не взяла.

Вагон грохнул хохотом.

Похоже, по поводу лишней банки.