Андрей Лазарчук - Параграф 78

В сочетании с системой радиоэлектронной разведки…

Наши друзья бдительны и ещё раз бдительны. Внимательны и осторожны. Они хотят только добра.

Много добра.

И не всегда своего.

– Понятно… – сказал я.

– Тебе понятно ещё не всё, – проворчал генерал. – Конечно, по идее, это забота ГРУ. Но они сейчас буквально связаны по рукам и ногам…

– Я знаю, – сказал я. – Видел в новостях. Утром.

– Так вот, чтобы было ещё забавнее: у нас примерно те же проблемы.

– Гости? – восхитился я.

– Ага. С самыми широкими полномочиями.

– И… что?

– Остаётся «Альянс».

– Он ещё не под колпаком?

– Ещё нет. Даже если на этой операции мы его спалим, он себя оправдает.

– Всё так плохо?

Генерал откинулся на спинку своего крутящегося кресла.

– Ваше веское слово, док, – сказал он.

Док тогда рассказал не всё. Видимо, вбитые в него рефлексы были сильнее прямого приказа. Из него приходилось бит за битом вытаскивать прямо-таки клещами. И с одного раза это не получилось, нет. Я добирал позже – в дороге и на месте.

В общем, лучше я расскажу сам.

Первые эксперименты со стимуляцией гиппокампа проводились ещё в девятьсот тридцатых годах, тогда модно было выжигать по мозгу и смотреть, что получится. И получалось так, что маленький шрамик в основании этого самого гиппокампа – а гиппокамп, «морской конёк», это такая извилина, – иногда очень сильно поднимал мыслительные способности человека. Иногда. Редко. В единичных случаях. Но – поднимал. Чуть ли не до уровня гениальности.

Таких случаев описано шесть. Три в Америке и по одному в Германии, Италии и СССР. Шесть рукотворных гениев… и ни один из них в этом состоянии не протянул и года. Пневмония, несчастный случай, убийство на почве ревности, два самоубийства. Магда Квасневская, подопечная Бехтерева, просто исчезла – лишив тем самым советскую мозговую науку удовольствия вскрыть её черепушку ещё раз.

В любом случае, факт был налицо. Где-то в гиппокампе находится регулятор интеллекта.

Потом пришла пора стереотаксических манипуляций, введения электродов и канюлей. Ядра гиппокампа поджаривали, замораживали, стимулировали слабыми токами, травили ядами, подбадривали витаминами. Время от времени что-то получалось. Чаще не получалось ни черта.

Когда в восьмидесятых додумались до нанотехники (только додумались, ручками тогда ещё ничего делать не могли), одним из первых проектов был именно этот: точечное вмешательство в работу мозга.

Как известно, человек никогда не доволен собой. То ему надо укоротить нос, то удлинить хвост, то перекраситься. Самым же умным из дураков приспичило поумнеть…

Первые реальные результаты появились лет десять назад. Тогда же столкнулись и с главной проблемой: будучи однажды запущен, процесс «гениализации» вскоре становился неуправляемым, развивался лавинообразно и приводил либо к глубочайшему аутизму, либо к коме. Его не удавалось ни притормозить, ни повернуть вспять.

Хуже того: одна из модификаций наноманипулятора приводила к тому, что на определённой фазе гениализации человек приходил в состояние агрессивности и глубочайшего негативизма. Он очень изобретательно и талантливо начинал громить всё вокруг, а потом принимался за себе подобных. И кому-то из светлых умов в больших погонах пришла в голову потрясающая мысль: а не сбацать ли нам своего рода сверхоружие – благо, существует возможность настроить этих маленьких зелёненьких мозгогрызиков на срабатывание либо по сигналу, либо по таймеру; таким образом, в час «Ч» какая-то часть армии, правительства, просто населения противника превратится в умных, изобретательных и вездесущих диверсантов. Наноманипуляторы же могли распространяться подобно вирусу гриппа, от человека к человеку: для этого у них была предусмотрена возможность самовоспроизведения и выработки веществ, раздражающих слизистую – для стимуляции чихания. Вдохнул ты этого вируса, он у тебя в носоглотке размножился, частью забрался в мозг и затаился в засаде, частью – полетел дальше…

До активации он никак не выдавал себя и не выявлялся стандартными тестами. Его можно было обнаружить, только если знать, что именно нужно искать.

Так в рамках проекта «Гений» родился проект «Еретик».

Всем этим занималось совсем немного людей, и ещё меньше из начальства знали об этих проектах. Генерал, например, не знал до сегодняшнего утра.

Как это всегда бывает, сначала работа пошла бодро и всё удавалось; потом начались сбои. Были жертвы, вероятно, много – тут Док оказался весьма уклончив. На позавчерашний день состояние проекта было такое: «Гений» практически заморожен, для «Еретика» разработано упрощённое неуправляемое ядро, пока без таймеров и прочих включателей, и идёт прокачка контроля размножения и распространения, а также механизмов само– и просто ликвидации – поскольку без оных механизмов оружие оружием не является, а является средством сложного коллективного самоубийства – подобно большим водородным бомбам.