Доминик Грин: Дело из затерянного мира

— Здравствуйте, мистер ‘Олмс, — гаркнули они хором.

— Добрый вечер, офицеры. Итак, Уотсон, едва ли приходится сомневаться, что медицинский опыт привлек ваше внимание к отсутствию у тела головы. Но мне хотелось бы знать, каким образом голова была так быстро и бесповоротно отделена от туловища?

Я по возможности тщательно осмотрел труп несчастного.

— Мне лишь однажды довелось видеть нечто подобное, — сказал я. — Действовал индийский убийца, но не человек, а крокодил. Он произвел немалый переполох в нашем пешаварском гарнизоне. Как-то ночью один из субалтернов, повинуясь зову природы, спустился к реке, и чешуйчатое чудовище ухватило его за отросток, который я не осмелюсь назвать. Понадобилось шестнадцать пуль, чтобы прикончить крокодила, но к тому времени офицер давно уже был мертв. Челюсти этих тварей способны раздавить грудную клетку человека, как яичную скорлупу.

— Любопытно. И кто же, по вашему мнению, поработал здесь?

— Нечто, позволю себе предположить, — ответил я, — с челюстями гораздо большего размера.

Холмс расхаживал по заиндевевшей траве, нетерпеливо постукивая себя тростью по ноге.

— И у какого животного челюсти больше, чем у крокодила?

— Не имею понятия. Думаю, это был огромный лев, сбежавший из зоопарка, не иначе.

— Подойдите-ка, Уотсон.

Я приблизился. Холмс нагнулся над каким-то отпечатком во мху.

— Видите? Что это, как вы думаете?

Я поглядел. И выпучил глаза.

— Это след, Уотсон, — сказал Холмс. — Это след лапы гигантского теропода из черной пасти ада! И весит он не менее десяти тысяч фунтов!

Десять минут спустя я недоверчиво смотрел на Холмса, и мои глаза по-прежнему вылезали из орбит. Я готов был поклясться, что мой друг сошел с ума.

— Мегалозавр?

— Он самый. Вам же известен мой принцип — отбросьте все невозможное, и то, что останется, будет ответом, каким бы невероятным, и так далее, и так далее…

Голова у меня пошла кругом.

— Холмс, мегалозавры вымерли почти двести миллионов лет назад.

— Не совсем, Уотсон, — с этими словами Холмс достал спрятанную в футляре для тромбона стопку книг и бумаг и принялся быстро перелистывать какой-то журнал. — Я составил список всех животных наших дней, способных убить человека, и стал выводить их из дела методом исключения. Леопард не напал бы сверху, если только не притаился на дереве, но на древесных стволах вокруг я не обнаружил никаких следов когтей. Слон обладает достаточным ростом, но он скорее ударил бы бивнями или затоптал жертву ногами, в противоположность укусам. В конце концов, я заключил, что виновником является существо, неизвестное современной зоологии.

Поэтому я перешел от зоологии к палеонтологии. На телах не было двойных колотых ран, характерных для нападения саблезубого тигра, или шести вдавленностей, которые свидетельствовали бы об атаке разъяренного уинтатерия. Я просмотрел с десяток толстых томов в Британском музее, прежде чем нашел преступника. Это злодеяние, Уотсон, совершил мегалозавр — огромный зверь юрского периода, передвигавшийся на мощных лапах с тремя когтями. Его пасть была усеяна клыками, как пещера сталактитами. Я знаю, что вы скажете, Уотсон — на земле нет живых мегалозавров. Но заметьте, что из Бельгийского Конго поступают сообщения о созданиях, как две капли воды похожих на стегозавров. Мало того, я напал на один в высшей степени замечательный экспедиционный отчет, который собираюсь вам зачитать.

Холмс нашел нужную страницу и стал громко и с воодушевлением читать:

— «Известия Лондонского зоологического института, 13 июня 1917 года. Профессор Челленджер прочтет перед общим собранием членов института доклад о выдающихся открытиях, совершенных недавно на одном из верхних притоков Амазонки…»

— Вся эта история оказалась чистейшим вздором! И была целиком и полностью опровергнута. Экспедиция не привезла никаких доказательств существования живых динозавров на Амазонке.

— Полагаю, Уотсон, вы помните о том, что правдивость публичного отчета об экспедиции, опубликованного мистером Эдуардом Мелоуном из «Дейли газетт», сомнений не вызывает, — укоризненно произнес Холмс. — Так вот, несколько дней назад я пересек пролив, чтобы ознакомиться с событиями в непосредственном изложении профессора Челленджера. Увлекательное чтение, доложу вам! Как вы знаете, с записками профессора расправились цензоры Ее Величества, книгу пришлось печатать во Франции, и лишь единичные экземпляры достигли английских берегов.