Дэн Абнетт: Инквизитор Эйзенхорн

Открыв рот, Гюстин в оцепенении наблюдал за схваткой. Здесь ему делать было нечего.

Гло нанес Черубаэлю сокрушительный удар и откинул его в сторону. А затем попытался добить его копьем ментальной ярости. Демонхост перевернулся в воздухе и упал. Но уже через мгновение медленно поднялся, словно сброшенный конем наездник, и снова взлетел.

Воспользовавшись этой короткой заминкой, я ринулся вперед, разя противника попеременно то посохом, то мечом, попутно стараясь установить между нами максимально мощную ментальную стену.

Гло вмиг разбил эту стену на невидимые кусочки и вырвал из моих рук посох. Его клинки разорвали мой плащ и вспороли предплечье.

Я собрал остатки мужества, крепче сжал Ожесточающую и принялся рубить Понтиуса чередующимися ульсарами и тяжелыми саэ гехтами. Меч со звоном отскакивал от его переливающейся бронированной накидки. Рунный посох теперь валялся далеко в стороне.

Пригнувшись, чтобы избежать высокого взмаха его острой словно бритва полы, я не рассчитал силы. Из черепа один за другим стали выскакивать штепсели, а сервоприводы начали раздирать мою спину. Боль ножом взрезала позвоночник. Я едва успел избежать следующего удара. Мой меч стал описывать отчаянные тагн фех cap, парируя выпады крючьев и клинков противника, пока я пытался отступить на безопасное расстояние.

Демонхост снова устремился к Гло, но что-то преградило его полет. Краем глаза я увидел, как Черубаэль в воздухе сошелся со некоей сверкающей фигурой. Закувыркавшись, они улетели в сторону и скатились с края плиты в бездну гробницы.

- Ты же не думал, что только у тебя есть питомец? - усмехнулся Гло. - Но мой демонхост не настолько ограничен в своих возможностях, как твой парень. Бедняга Черубаэль. Как ты ужасно с ним обращаешься.

- Это тварь, а не парень! - прорычал я и, высоко взмахнув клинком, практически рассек его золотую маску.

- Ублюдок! - завизжал Гло, проводя плащом под гардой моей сабли.

Толстый металл оков на моем теле принял на себя основную силу удара, но я почувствовал, как кровь заструилась из порезов на ребрах.

Я отшатнулся. Мучительная боль в спине доводила до исступления, подвижность всех суставов сократилась почти до нуля. Левая нога стала казаться ватной и не желала двигаться.

Железноногий. Железноногий.

Понтиус взмахнул когтями и чуть не распорол мне лицо. В последнюю секунду мне удалось заблокировать его руку, ударив Ожесточающей между его растопыренных пальцев, и остановить удар.

Гло снова отбросил меня назад. Мои медлительные, тяжелые механические ноги отказывались держать меня, я не мог больше сохранять равновесие.

По груди и лицу Понтиуса заплясали лазерные всполохи. Гюстин совершил безумную попытку прийти мне на выручку.

Гло исполнил невероятно ловкий для такого гиганта пируэт, его плащ затрещал, разворачиваемый центробежной силой, и сотни отточенных клинков со свистом прошли сквозь тело Гюстина. Все произошло так стремительно, что бедняга даже не успел понять, что с ним случилось.

В воздухе повисла кровавая дымка. Гюстин распался на части. В прямом смысле.

Гло снова развернулся ко мне. Черубаэля не было видно. Я остался один. Только теперь я решился признаться самому себе, что противник превосходит меня.

Гло был почти непобедим. Смертоносно быстрый, умелый, идеально защищенный. Даже в лучшие дни мне было бы трудно одержать верх в таком поединке.

А этот день явно не входил в список лучших.

Еще немного, и Понтиус прикончит меня. Точнее - добьет.

И он сам прекрасно понимал это. Шагнув ко мне, Гло рассмеялся.

Его смех задел меня глубже, чем любое из его лезвий. Я вспомнил о Фишиге, Эмосе и Биквин. Вспомнил обо всех союзниках и друзьях, погибших из-за него. Вспомнил о том, что сделала со мной его злоба, и о том, как далеко я зашел.

Я вспомнил о Черубаэле. Смех напомнил мне о нем.

И тогда, несмотря на боль и немощь, я пошел вперед. Мой натиск был таким жестоким и неистовым, что на клинке Ожесточающей даже появились сколы и зазубрины. Я наносил такие удары, что от звенящей накидки Гло начали отлетать клинки. Я бил его до тех пор, пока он не перестал смеяться.

Он ответил ментальным взрывом, отбросив меня назад на десять шагов. Кровь струей хлынула из моего носа и заполнила рот. Я не упал - такого удовольствия доставлять врагу я не собирался, но Ожесточающая с визгом вылетела из моей ослабевшей руки.

Я согнулся пополам, оперся о бедра и задышал часто, как собака. Голова кружилась. До меня донесся хруст шагов Понтиуса, идущего по раскрошенному ониксу.