Дэн Абнетт - Инквизитор Эйзенхорн

Но это не стерло черты Годвина Фишига.

Он убил всех, кто устроил на нас засаду, всех, за исключением одного, который успел добежать до стены и пытался задействовать пространственный механизм, с помощью которого пришел сюда.

- Задержи! - приказал я.- Не дай проходу закрыться!

Черубаэль повиновался. Он разметал последнего наемника на атомы, как только тот открыл ход, а затем широко расставил руки, препятствуя его закрытию. Даже для Черубаэля это оказалось непростой задачей.

- Быстрее,- раздраженно произнес он.

Времени ждать всех членов моей команды не было. Гюстин прыгнул головой вперед, я за ним, успев только крикнуть, чтобы остальные отступили и держались вместе.

Последним, что я услышал, был громкий хлюпающий звук - должно быть, огрин, наконец, подчинился закону гравитации. Проход захлопнулся.

Меня тошнило, выворачивало наизнанку, скручивало и тянуло все мышцы… А затем я приземлился прямо на лежащего Гюстина. Мы оказались в тускло освещенном квадратном помещении. Пахло плесенью.

- Ой! - возмутился Льеф.

Я поднялся на ноги. Уже сама по себе эта задача оказалась ужасно трудной. Мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем удалось принять вертикальное положение.

- Вы в порядке? - спросил Гюстин.

- Да, - отрезал я.

Но на самом деле я вовсе не был в порядке. В висках пульсировала кровь, а боль в ногах усилилась до такой степени, что перестали помогать даже анестетики, которые поступали из автоматического дозатора, вживленного Крецией в мое бедро.

- Даже и не думай, что я потащу тебя, - прошептал за моей спиной Черубаэль.

- Не беспокойся. Твоему достоинству ничто не угрожает.

Я извлек из ножен Ожесточающую, сжал рунный посох и шагнул вперед. Темнота. Стена. Я обернулся. Еще одна стена.

- Гюстин?

Он включил фонарь, но тот высвечивал из темноты только черные стены. Потолка не было.

- Как далеко ты можешь заглянуть? - спросил я Черубаэля.

- В вечность, - ответил он, паря рядом со мной.

- Замечательно. А если в пространственных терминах, то как далеко?

- Здесь - не далеко. Вижу, что эта стена заканчивается вон там. За ней есть разрыв.

- Очень хорошо.

Я потащился вперед.

Моя спина теперь сильно болела в месте входа имплантатов, а из носа текла кровь. Гюстин прикрепил фонарь к штыковому замку своего лазерного ружья.

Он решил вызвать Нейла по воксу. Устройство оставалось мертвым.

Я предпринял попытку дотянуться до Рейвенора своим сознанием. Ничего.

Тяжело ступая, я брел в темноте вместе со своими странными компаньонами. Рунный посох задрожал, учуяв средоточие какой-то энергии.

- Ты чувствуешь это? - спросил я демона. Он кивнул.

Мы двинулись следом за ним.

- Вы заметили, что мы здесь спокойно дышим? - проговорил Гюстин несколько минут спустя.

- Черт возьми, я не стал бы этому преждевременно радоваться.

Он нахмурился, поглядел на меня и добавил:

- Я имею в виду, что воздух пригоден для дыхания и снаружи, и внутри.

- Это для того, чтобы наш враг мог дышать, - сказал Черубаэль.

- И что ты хочешь этим сказать?

- Они добрались сюда первыми. Проникли внутрь. А Гюль сделала атмосферу пригодной именно для них, как только почувствовал их присутствие.

- Ты говоришь так, словно Гюль живая.

- Гюль никогда не знала жизни, - сказал демонхост. - Впрочем, и мертвой ее тоже не назовешь, - добавил он несколько мгновений спустя.

Я уже собирался попросить его поподробнее рассказать об этом тревожном факте, но Черубаэль внезапно устремился в черноту. Я увидел вспышку его свечения и лазерный всполох. Демонхост возвратился. С его когтей капала кровь.

- Они охотятся за нами, - произнес он.

Я видал всякие чудеса в своей жизни. И ужасы тоже. Я становился свидетелем таких событий, которые смущали мой разум и даже воображение.

Но ничто из этого не шло в сравнение с мавзолеем в недрах Гюль. Для того чтобы хотя бы описать его размеры, придется использовать такие не вполне подходящие определения, как «обширный», «огромный»… Сравнить было не с чем.

Мы вышли из мрака тоннелей во мрак бездны, простиравшейся вокруг, насколько хватало глаз. Многочисленные крошечные точечки света, рассеянные кругом, освещали небольшие участки поверхности какой-то невообразимой структуры, столь же темной и циклопической, как та вечная стена, которая, как верили древние философы, окружала сотворенный мир.

Край Вселенной. Стена корзины, в которую Бог уложил созданную им реальность.

Вот только мне не хотелось даже думать о том, что же это был за Бог.