Юрий Иванович - Уникумы Вселенной

– Действительно, - нарушил затянувшееся молчание Юниус. - Денег у них слишком много.

– Невероятно много! - уточнил боцман.- Мне даже неудобно ходить с этой пароч-кой по городу: они делают такие дорогостоящие подарки и с такой неимо-верной лёгко-стью!… Чувствую себя не в своей тарелке! Если бы не ваше категорическое приказание принимать их щедроты - давно бы сбежал в мере!

– И кого бы они нашли вместо вас? - спросил Юниус и сам же ответил: - Не-из-вестно! А так каждый их шаг у нас под контролем. Ну… почти каждый. А то, что вы под-метили, для нас очень ценно! Так что возвращайтесь к ним побыстрей и старайтесь стать им ещё необходимее. Пусть думают, что купили вас с потрохами.

Донтер тяжело вздохнул и уныло посмотрел в свой опустевший бокал.

– И угораздило же их зафрахтовать именно мой кораблик…

– Ничего! - советник встал и осмотрелся по сторонам. - Полезно иногда и в городе побыть. Тогда и по морю быстрей соскучитесь!

Боцман хотел, было что-то возразить, но Юниус ему не дал. Взглянув на часы он буркнул:

– Опаздываю! До условленной встречи! - и поспешно покинул бар.

– Надоело! - Тайра с раздражением отбросила на столик цветные вырезки и, отки-нувшись, потянулась в кресле.- Вначале было интересно, а сейчас у меня от этих вулканов в глазах рябит, - она повернулась к сидящему на диване Халли. - А ты и вовсе не чита-ешь?

Тот сидел, обхватив переплетёнными пальцами свои колени, и неотрывно смотрел на девушку. Глаза его лихорадочно блестели, щёки были красного, а мочки ушей вообще пунцового цвета. С трудом сглотнув, явно смачивая пересохшую гортань, Халли предло-жил:

– Может, займёмся чем-нибудь поинтереснее?

"О, Солнце! - тяжело вздыхая, подумала Тайра.- Этот зануда мне надоел ещё больше. И не урод вроде, а на секс с ним совсем не тянет!"

– Дело - прежде всего, дорогой братец! - она особо подчеркнула последнее слово. - Остальное меня, в данный момент, совершенно не интересует.

– Возможно уже этой ночью ты будешь лежать в объятиях этого жирного борова… - в словах Халли слышались боль и отчаяние. - А обо мне и не вспомнишь! А я… жить без тебя не могу!

– Ты мне тоже дорог, - смягчилась немного девушка. - Именно поэтому я и не хочу сейчас близости между нами. Мне это может помешать потом, при работе. Но я тебе обе-щаю: когда всё будет уже позади, и мы будем у себя дома, в Хардии, ты получишь сполна всю мою ласку и нежность, и будут они принадлежать только тебе, тебе одному и никому больше!

– Я боюсь в это поверить, - в глазах Халли загорелась надежда. - Мне кажется, я умру, так этого и не дождавшись.

– Всё будет хорошо! - Тайра встала и подошла к окну. Разглядывая величественную панораму города, она и себя пыталась убедить в том, что всё завершится благополучно. И как можно более быстрей. Так как чувствовала, что начинает потихоньку влюбляться в эти стремящиеся ввысь здания, невидан-ные по высоте стены и немыслимые по размерам и красоте бастионы. И люди! Как ей было жаль, что она не родилась здесь, не впитала в себя всё ча-рующее окружение с детства, не стала одной из них. Одной из этих гордых, незави-симых и таких счастливых жительниц сказочного и фантастического города.

Но ведь это можно изменить! Ведь подобные города можно по-строить по всему миру. И там тоже смогут жить люди счастливо и беззаботно. Именно так ей и рассказывал его Святейшество Райгд, когда уговаривал на это задание. Ведь только жадность и нече-ловеческая бессердечность Главных Ведущих не дают возможности всем жителям нашей планеты жить в бла-годенствии и достатке. Они держат в строжайшем секрете процесс производства пузырита и не хотят сделать его достоянием всего человечества. Это надо изменить! Именно на неё возложена высокая миссия, открыть дорогу прогрессу во все от-сталые и слаборазвитые страны, дать живительный импульс всему великому, прочному и вечному. И она сделает это! Чего бы оно ей не стоило! Невзирая на все неправомерности их методов, и действий, не всегда стыкующихся с высокой и нравственной моралью. Всё приемлемо для достиже-ния цели. Тем более цели самой величественной и благородной.

Тайра отвернулась от окна и вскинула гордо подбородок. На её лице была написана такая решительность, властность и непоколебимость, что Халли смутился и замер с полу-открытым ртом, так и не начав готовой сор-ваться с его уст фразы.

– Мы не имеем права поддаваться личным слабостям и чувствам, когда пе-ред нами поставлены великие и благородные цели. Мы должны забыть о себе и помнить, обо всех людях. Обо всех тех миллионах, которые лишены всего этого! - она кивнула головой в сторону окна. - Поэтому, к делу!