Юрий Иванович - Уникумы Вселенной

Единственное, чего не было у Чинкиса, так это детей. Регулярно заводя новых жён, он горел желанием оставить после себя наследника, который бы продолжал его славные дела и являлся поддержкой своего рода и гордостью отца. Но шли годы безрезультатных ожиданий и Чинкис постепенно свыкся с мыслью, что лишён возможности иметь детей из-за огромных воздействий Космоса выпавших на его долю. До недавнего времени с ним постоянно жили только две, самые близкие жёны из всех тех, которые когда-то жили с ним под одной крышей. Чинкисом даже было принято решение - не брать новых жён, так как после пятисот лет возможность иметь ребёнка практически сводилась к нулю.

Но год назад, на одном из приёмов, начинающая телеведущая проявила такие уст-ремление и напор, а потом и страсть, что Чинкис с удовольствием сдался. И ни разу не пожалел за всё это время. Тридцатилетняя Кетин прекрасно вошла в его семью, став лю-бимицей старших жён и настоящим плодом сладострастия, любви и нежности для Чин-киса.

Вдоволь насладившись бурными любовными утехами, Чинкис и Кетин растя-ну-лись на диване, укрывшись сабенситовыми полотенцами.

– Самое лучшее поздравление я получил только что! - сказал Чинкис, всё ещё вздрагивая от приятной истомы.

– А вот и нет, - Кетин игриво укусила его за плечо, - мой подарок тебя ждёт за пять минут до полуночи!

– А почему так поздно?

– Мой подарок должен быть самым последним в твой день рождения и самым лучшим.

– Но разве может быть ещё что-то лучше? - Чинкис попытался обнять жену, но та ловко вывернулась и вскочила с дивана.

– Поверь мне, может! - и улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок.

– Тогда я не дождусь, сутки такие длинные, - он тоже встал и, став в позу краду-щегося охотника, стал упрашивать: - Зачем так долго ждать? - а потом игриво бросился к Кетин.

Но та неожиданно бросила в него полотенце, и пока Чинкис срывал его с головы, уже оказалась в дверном проёме:

– В сутках всего лишь тридцать часов, - назидательно изрекла она, - И потом, доро-гой, у нас масса дел, хлопот и мероприятий. - И, поворачиваясь к двери, добавила:

– Я жду тебя в кабинете.

– Ну, радость моя, погоди! - притворно грозно зарычал Чинкис: - Я дождусь конца дня. А тогда…!

– Вот тогда и посмотрим… на, что ты способен! - и игриво виляя своей пикантной частью тела, Кетин скрылась за поворотом коридора.

Зайдя через некоторое время в свой кабинет, Чинкис увидел целые кипы поздра-вительных телеграмм, писем и подарков которые громоздились, на чем попало, занимая уже чуть ли не треть, вроде бы огромного, помещения. А авто-матический приемник почты щелкал, не переставая, ставя на каждой новой кор-респонденции дату и время получения. Кетин еле успевала вынимать почту из контейнера и кое-как ее рассортировывать

– Какой кошмар! - запричитал Чинкис, - Да я до следующего юбилея всего не пе-речитаю!

– Давай отключим приемник - предложила молодая жена, - А когда я все разложу, включим снова

– Давай воздержимся от этого хотя бы до семнадцати часов, - попросил Чинкис и пояснил, - Иначе сразу отключатся устройства отправки и у поздрав-ляющих загорится надпись "Адресат выключен", а это, знаешь ли, как-то не-ловко. Тем более в такой день Так что зови остальных моих женушек, вскры-вайте и просматривайте Самое важное ко мне на стол, а остальное на стеллажи в архив, будем читать на досуге.

– А что делать с видео телефоном? Сигнал вызова горит постоянно, автоответчик отвечает сразу по нескольким линиям. Может, хочешь, хоть с кем ни будь поговорить?

– Ну уж нет! В этом я могу не бояться поставить себя в неловкое положе-ние. Разве что, экстренно захотят видеть меня кто-нибудь из высшего Совета Управления? А они мо-гут связаться со мной и через наручный монитор. Кто хо-чет меня увидеть, пусть внима-тельно наблюдает за церемонией награждения в пантеоне Славы. А там, кстати, будут все те, кого хотел бы увидеть я, ну разве что, за редким исключением.

– Интересно, дорогой. Неужели есть кто-то, не оказывающий тебе долж-ного уваже-ния - говоря это, Кетин в гневе швырнула целый ворох почты об-ратно в контейнер.

– Уважать то они меня уважают, - Чинкис с улыбкой глядел на рассер-женную суп-ругу, - Но я их не уважаю, да и вообще терпеть не могу. Ты же знаешь этих мягкотелых либералов - пацифистов. Постоянно ну-дят о гуманности и чуть ли не любви к этим гума-ноидным тварям! Тьфу ты, мерзость, какая! Обнаглели до такой степени, что поговари-вают о пересмотре законов великого Фетиуса. Хотят открыть исторические архивы для всеобщего доступа! Те самые, которые великий Фетиус завещал лишь Высшему совету и лишь ему давал право сокрытия или обнародования той части истории, которая нам неиз-вестна.