Юрий Блинов - Сон_Брахмы

По словам девушки, во всем мире начало твориться что-то невообразимое. Люди требовали от своих правительств рассказать правду, которую те, по их мнению, скрывали.

– Дело в том астероиде, верно?

– Да, так и есть. Эта штука постепенно приближается к Земле. Знаешь, я очень сильно боюсь…

Андрей слышал, конечно же, про конец света, разговоры о котором ходили везде и всюду. У них на работе велось много разговоров об этом. Сам он пока не испытывал особого беспокойства, но время от времени прислушивался к тому, что творилось вокруг.

– Но ведь пока неизвестно, насколько угроза может оказаться реальной – нахмурив брови, пробормотал он.

Нина подняла удивленные глаза.

– Не стоит думать, что всё это пустые звуки. Слишком много шуму вокруг. Никогда такого не было…

Девушка явно хотела ещё что-то сказать, но закусила губу. Она медленно взяла из вазочки печенку и надкусила её. Чая в ее кружке имелось предостаточно, но себе Андрей подлил ещё немного.

– Знаешь, – он попробовал придать своим словам оттенок храбрости, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали по-доброму и не в обиду Нине – я много раньше верил в разные странные вещи, даже всякие журналы и газеты покупал, в которых только и говорилось, что про параллельные миры, да про летающие тарелки. Я долго верил во всё это, но сейчас я почему-то думаю, что все это беспричинная паника и вскоре она затихнет, как бывало раньше.

Некоторое время они сидели молча, но затем Нина все же решилась открыть свой главный козырь:

– Моего отца вызвали в Москву…

Андрей поднял глаза от кружки, перестав жевать. Та никогда раньше не рассказывала про своего отца, и сейчас ее голос странно вибрировал.

– Твой отец? Расскажи, что-нибудь про него – попросил Андрей.

– Ох… он уехал, толком ничего не сказав – будто не услышав вопроса, буквально чуть не со слезами выплеснула она.

– Но, подожди, ты хочешь сказать, что он имеет отношения к тому, что происходит?

– Ещё как имеет – ответила Нина с тяжелым вздохом, словно на ее сердце лежал огромный камень, который ей не терпелось отбросить в сторону.

– Хм, помню, как на том дне Рождения ты как-то неохотно говорила о своих родителях…

Нина надула губы и поднялась, чтобы помыть кружку и протереть со стола крошки.

Андрей бросился отбирать у девушки посуду, и вдруг заметил, что на ее щеках блестят слезы.

– Господи, Нина, прости меня! – он неуклюже обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та не отстранилась, но всё время отворачивалась, пряча глаза, не желая поднять их. Андрей, не зная, стоит ли пытаться расшевелить её или оставить в покое. Стараясь сгладить вину, он попытался оправдаться.

– Извини, я, наверное, что-то не так сказал. Просто ты была в тот вечер такая… загадочная. В общем, я, дурак, придумал себе, невесть что.

– Да нет, ты прав – всхлипнула девушка – я действительно не должна ничего рассказывать о своем отце, хотя, если честно, и сама ничего толком не знаю.

– Если не должна, тогда и не рассказывай – успокоил Нину Андрей, с тревогой глядя прямо ей в глаза.

Девушка вытерла щеки своими изящными пальчиками и снова уселась за стол. Краем глаза Андрей посматривал на нее, размышляя. Ему, наверное, стоило помолчать, чтобы, не ровен час, гостья не ушла прочь, оставив его сокрушаться от чувства вины.

– Не должна, но и молчать не могу больше. – со всхлипом сказала Нина – Эта дурацкая секретность и так отравила мне всю жизнь. Со мной никто из парней не хотел дружить, потому что все вокруг считали меня странной до чертиков.

Нине явно хотелось выговориться. Андрей понял это и не перебивал, хотя душа его стонала и скрипела, ведь он, как никто другой, прекрасно понимал её. Его собственные отношения с этим миром так же складывались из рук вон плохо, и, похоже, им обоим следовало принять это как данность.

Нина немного успокоилась и вдруг начала свой рассказ, настолько невероятный, что в другой раз Андрей ни за что бы не ей поверил.

– Мы ведь раньше жили в этом городе, до тринадцати лет он мне как родной был. А затем моего отца пригласили на работу в Москву, тогда и начались первые странности. Папа долго вообще скрывал, что его работа носит секретный характер, но примерно через пять лет после этого он проговорился.

Я уже считалась взрослой, и всё могла понять. Вскоре к нам на квартиру пришли какие-то люди, которые строго предупредили нас всех, что если какая-нибудь информация, случайно разболтанная моим отцом, станет известна за пределами нашей семьи, то нас ждут очень большие неприятности.