Юрий Блинов - Сон_Брахмы

Результатов работы за все пятнадцать лет набралось, что называется – кот наплакал, и об этом знали все его коллеги. Горный считался хорошим руководителем и прекрасным учёным, за свою репутацию он нисколько не боялся, потому что все эти годы много и упорно работал. Степан Иванович никогда не занимался денежными махинациями и не преувеличивал результатов своих трудов, вовремя отправляя отчёты в Центр. Всё это могли подтвердить как его непосредственные подчинённые, так и бухгалтерия с их документами.

Без заикания и дрожи в голосе Степан Иванович честно и без утайки поведал членам комиссии о своих немногочисленных достижениях, а также обо всех неуспехах. Горный рассказал, чего удалось добиться, в подробностях коснувшись каждого из направлений работы лаборатории. По мере того, как постепенно мрачнели лица представителей из Москвы, ему становилось ясно – по голове его сегодня точно никто не погладит.

Когда он закончил свою долгую речь, бутылки с минеральной водой на столе собрания оказались почти пусты, а большая стрелка настенных часов вплотную приблизилось к середине рабочего дня.

– Это всё, что имеется на данный момент? – несколько глухим голосом спросил председатель комиссии. Было очевидно, что его явно не удовлетворил отчёт Горного.

– Да, это всё – подтвердил тот

– Ну что же, это очень огорчает – представитель из Центра задумчиво повертел в руке карандаш, глядя перед собой в одну точку. Неожиданно он спокойным голосом произнес, повернувшись к начальнику лаборатории.

– Мы объездили уже множество научных центров, и везде – один и тот же результат. Здесь нет ничьей вины, Степан Иванович.

После этих слов председатель комиссии глубоко вздохнул и задумался. В заключение, будто подводя итог, он изрек, обращаясь словно в пустоту:

– Похоже, кроме того, как надеяться на чудо, у нас ничего другого не остается. Ракеты с ядерными боеголовками по астероиду мы, конечно, запустим, но толку это даст немного. Ввиду ограниченной дальности полёта носителей, Полететь они смогут только на ограниченное от земли расстояние, а этого явно недостаточно, чтобы повлиять на такую громадину…

Горный сглотнул. Ещё минуту назад он хотел рассказать о своих мыслях и выводах, к которым пришёл за время личных недавних исследований, но что-то его останавливало. Перед ним сидели прагматичные люди. В руках у них, возможно, находилась судьба всего человечества, неизвестно, выслушают ли его, не сочтут ли выжившим из ума чудиком, повёрнутом на теории инопланетного заговора.

Тем временем, взгляд члена комиссии стал ещё более задумчивым, но не таким колючим, как ещё минуту назад, былая жёсткость при этом словно выветрилась. Не обращаясь ни к кому, он добавил к уже сказанному:

– На самом деле, многие люди в мире стали догадываться, что с этим небесным телом дело обстоит кране худо, но правительства разных стран мира не хотят сеять панику, поэтому информация в новостях об астероиде пока строго фильтруется. Вскоре делать это станет невозможно, и что тогда произойдет в обществе, не знает никто.

Сказав это, выступавший окинул взглядом собравшихся, поправляя свой галстук, будто тот ему давил шею.

Степан Иванович негромко кашлянул в кулак. Ему сейчас вдруг подумалось, что, если завеса тайны вскоре падёт, ему по крайней мере не придётся винить себя в том разговоре с женой и дочерью. Однако всё это мало успокаивало, и Горный вернулся к переживаниям о будущем земной цивилизации.

Когда всех сотрудников лаборатории отпустили, один из членов комиссии подошел к нему. К удивлению Степана Ивановича, тот завёл разговор насчет метода фотографирования полевых структур, о котором Горный, как полагалось, подробно отчитался в своем докладе.

– Да, возможно это могло бы стать интересной областью для изучения в дальнейшем – ответил он, пожав плечами – но как технология противодействия астероидной опасности она не представляет интереса.

– Хорошо, тогда я задам вопрос немного иначе. – председатель комиссии оглянулся в сторону своих коллег, которые уже собрали свои вещи и по одному выходили из зала собраний, готовясь к скорому отъезду обратно в Москву – Почему вы смолчали о том, какие именно формы удалось сфотографировать этим вашим способом?

Горный не удивился услышанному, так как информация об его деятельности в рамках секретного ведомства, являлась полностью прозрачной и доступна для начальства. Сегодня он не стал делать отчета по данному вопросу лишь потому, что все его поверхностные исследования не позволяли пока заключить какие-либо конкретных выводов из его опытов. Так он и ответил представителю из Центра, справедливо полагая, что его совесть полностью чиста.