Павел Кучма: Работа над ошибками

– Ох, уж эта Алина. Сколько не говори, всё равно без толку, – сказала Надя, войдя в комнату, и забрав у него из руки обёртку.

– Да, ладно, Надя, – сказал он, чувствуя, как краска заливает его лицо от чувства вины перед дочерью, за то, что сдал её с потрохами.

– Вот тебе и ладно! В следующий раз сам поведёшь её к стоматологу, мне последнего раза надолго хватило, – после этих слов Надя подняла руку и провела ладонью над головой.

– Хорошо, Надюш, если надо я схожу с Алиной к стоматологу, а перед этим поговорю с ней.

– Знаю я твои беседы. Хиханьки да хаханьки, ничего серьёзного.

– Обещаю! Серьёзно с ней поговорю, – сказал он и обнял Надю, нежно поцеловав в лоб.

– Обещалкин, – с игривой надутостью сказала Надя, – ты кушать будешь?

– А что у нас сегодня в меню? – с дурашливо-серьёзным видом спросил он.

– Овсянка, сэр! Со сливочным маслом и мёдом.

– Звучит заманчиво и очень вкусно. Конечно же, буду.

Он поцеловал Надю в губы, поднял на плечо и вышел с ней из детской. Надя демонстративно сопротивлялась, визжала и хлопала его ладонями по спине.

Он доедал вторую тарелку овсяной каши, когда Надя, нарушив молчание, спросила:

– Слава, что это было?

Он растянул набитый кашей рот в улыбке и с гордым видом произнёс:

– Исполнение супружеского долга в соответствии с условиями брачного контракта!

– Я про другое, – наморщив нос, сказала Надя, – за что ты просил прощение?

Улыбку как ветром сдуло с его губ. Он перестал жевать и с усилием протолкнул в пищевод остатки овсянки. Опустив глаза, и наморщив нос, он произнёс:

– Да так… приснился очень страшный сон. А главное настолько реалистичный, что я на время, после пробуждения, потерял чувство реальности.

– Ну, сейчас-то всё в порядке?

– Да, всё нормально, – ответил он, стараясь не встречаться взглядом с Надей.

– Точно? – спросила Надя и, не давая ему возможности ответить, продолжила. – Слава, да на тебе лица не было, когда ты вбежал в кухню.

– Не переживай. Всё в порядке, – по-прежнему не смотря в глаза жене, ответил он.

Единственный человек, которому мы врём на протяжении всей жизни – это мы сами. Эту истину он чётко усвоил за последние два года своего никчёмного существования. Поэтому, не смотря на то, что перед ним сидела его жена, дочь была в школе, а сын в детском саду, его сознание по-прежнему грыз червь сомнения, что это был непростой сон, а может быть вовсе и не сон. Но психика человека устроена таким образом, что всё самое неприятное и непонятное, наносящее вред нашей нервной системе, аккуратненько прячется в дальние уголки нашего сознания, чтобы постепенно, по прошествии определённого количества времени, забыть об этом и перекочевать в бессознательное – бездонный резервуар человеческой психики, где как в тюрьме заключены людские страсти, страхи, комплексы, душевные порывы и склонности. Он знал, что есть подвох, в этом он себе не врал, но не знал где, поэтому старался гнать от себя дурные мысли.

Сквозь стремительный поток мыслей в голове, он услышал голос жены:

– Слава, ты слышишь меня?

– Да, ты что-то сказала? – спросил он, а затем виновато добавил. – Извини, я задумался и прослушал.

– Я тебя спросила, про что сон?

– Плохой сон, – уклончиво ответил он.

– Слава, расскажи мне, про что сон? – настойчиво попросила Надя.

– Приснилось, – ответил он, тяжело вздохнув, – что я вас потерял из-за своей ошибки. Навсегда.

Повисло долгое молчание, которое нарушил, закипевший на газовой плите чайник. Надя встала и убрала грязные тарелки в мойку. Выключила конфорку, взяла прихваткой чайник и аккуратно залила кипятком чайник для заваривания.

– А ты боишься нас потерять? – неожиданно спросила Надя.

Он вперил в жену удивлённые округлившиеся глаза, и с вызовом ответил:

– Что за глупый вопрос? Конечно!

Надя грустно улыбнулась, подойдя к мойке, включила воду и принялась мыть посуду. После длительного молчания он встал, подошёл сзади к жене и обнял её за талию. Прижавшись губами к уху жены, он спросил:

– Надюш, что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

Надя перестала мыть посуду, выключила воду и, опершись руками в края мойки, молчала. Он понял, что жена плачет, когда увидел, как грязная вода в тарелке колыхнулась, от падающих сверху слёз. Он занёс руку вперёд, и нежно взяв Надю за подбородок, развернул лицом к себе. В огромных карих глазах он увидел целые водохранилища, которые прорвав плотины, хлынули по красивому лицу вниз.