Сергей Лукьяненко - Лето волонтёра

Остальные дутики – их осталось шестеро, – замерли, чего-то ожидая.

Свет моргнул.

Пластины брони на Иване исчезли.

Я непроизвольно фыркнул, едва удержавшись от смеха. Иван оказался почти голый. Он был в пестрых купальных трусах, еще влажных, со спины у него осыпались песчинки.

Прямо с пляжа к нам явился?

– Как я это не люблю, – сказал Иван. На миг обернулся: – Не мешайте.

И легкими широкими шагами двинулся к дутикам.

Я понял, что сейчас будет. Прежний вошел в защитное рассогласование, сейчас его тело большей частью находилось за пределами нашего мира.

Дутики дружно двинулись на Ивана, смешно раскачиваясь на ходу.

Иван ускорился.

Я не заметил, когда и где он взял клинки. С виду – обычные длинные ножи, может быть, даже поварские, никаких понтов. В трусах уж точно такие не спрячешь.

Дутики разлетались в разные стороны от его ударов, на их телах появлялись и зарастали глубокие резаные раны.

Но Иван тоже несколько раз отшатывался, а один раз болезненно вскрикнул. Рассогласование не было абсолютной защитой.

Первой начала стрелять Дарина. Плазменные заряды из пистолета Инсеков произвели не больший эффект, чем когда стрелял отставной генерал, – раны мгновенно затягивались. Но все-таки она отвлекала дутиков.

Я поднял секадор.

И выстрелил в дутика, который был чуть в стороне от остальных.

Вот тут эффект оказался куда заметнее.

Дутик осел, уменьшаясь, будто сдутый воздушный шарик. Из невидимых пор в белой шкуре хлынули потоки воды. Дутик шевелился, водил руками по полу, будто собирая воду, и медленно надувался. Но очень медленно.

Свет мигнул снова. Я вновь нажал на спуск, но секадор не сработал. Рядом без всякого эффекта пыталась выстрелить Дарина.

Корабль отрубил и наше оружие.

– Время! – крикнул Иван, отступая. – В экран!

Милана не колебалась, шагнула и исчезла в светящемся проеме. Загасить переход корабль, похоже, не смог.

– Дарина! – Я потащил ее к экрану.

По кораблю снова прошла дрожь.

В одной из стен появилась дыра, которая стремительно расширялась. За отверстием была Луна – серо-коричневая поверхность, мозаика ярких скал, освещенных солнцем, и непроглядной тьмы там, куда оно не заглядывало.

И это было настоящее отверстие, воздух взвыл, вырываясь в проем. Дарину потащило из моих рук, меня вслед за ней – наружу, в ледяной безвоздушный ад.

Иван даже не обернулся, отступая от наседающих дутиков. Продолжая двумя клинками отбивать их атаки, выбросил руку в сторону проема – и вой ветра стих, будто отверстие закрыла невидимая стена. Прежний взмахнул еще одной рукой (да-да, именно так, четвертой), и нас с Дариной кинуло к экрану. В движении я поймал ее, обнял – и мы вместе пролетели сквозь экран.

Прямо в большой зал ресторана, где на покрытых белоснежными скатертями столах несколько официантов расставляли тарелки и бокалы, зажигали свечи и раскладывали столовые приборы.

Мы прокатились по полу из темного полированного дерева. Милана помогла подняться Дарине, я встал сам.

Судя по силе тяжести, мы были дома.

Широкие окна вдоль двух стен, за ними море, солнце на закате, крики чаек, запах соли и йода…

Да, мы на Земле.

Вначале я подумал, что официанты просто не замечают происходящего – ни шипящих молний, между которыми мерцал экран, ни нашего появления. Потом поймал внимательный взгляд одного из официантов, немолодого, с высокомерным горделивым лицом – он явно был тут старшим. Метрдотель или дворецкий…

О, я знаю этот взгляд!

Один из официантов замешкался, с любопытством глядя на Дарину.

Метрдотель небрежным движением отвесил официанту легкий подзатыльник. Тот сразу же утратил к нам интерес и занялся работой.

Учитывая, что метрдотель стоял метрах в двух от чрезмерно любопытного официанта, сомнений не оставалось.

Слуга!

Метрдотель двинулся к нам. Я видел, что он продолжает контролировать экран, да и за прочим персоналом приглядывает, но сейчас центром его интереса стал я.

Все это напоминало какой-то отвязный боевик, где происходящее живет по своим законам. Какую-то бондиану…

– Bonsoir, Monsieur, – произнес он. – Comment puis-je vous servir? [2] Добрый вечер, господин. Чем могу служить? (фр.)

Из какого-то упрямства я ответил на немецком, общем языке Измененных:

– Champagner für die Damen, Wodka und Martini für mich. Schütteln, nicht mischen [3] Шампанское дамам, мартини с водкой мне. Взболтать, а не смешивать (нем.). .

Фильмы про Бонда я любил.

Метрдотель смотрел на меня. Потом ответил на чистом русском языке: