Кирилл Берендеев - Предел приближения

- В этом городе ко всему притерпишься, - задумчиво сказала она. Сожмешься душой и привыкнешь. А потом, если понадобиться, еще раз сожмешься....

- Город давит, - сказала Талия после долгой паузы. И повторила: Очень сильно давит. Каждой улицей, каждым домом, каждым огоньком квартир... каждым незнакомым человеком, душой своей давно принадлежащим этому городу.... Впрочем, гораздо хуже, если человек знает об этом, и все же по-прежнему принадлежит ему. Так нельзя. В прежние времена говорили: это грех. Сейчас так не модно, просто не модно..., слово "грех" просто смешно. Ведь так? - и не дав мне ответить, продолжила: - Ведь казалось бы, так просто - не принадлежать никому, тем более, существу неодушевленному, хотя и могущественному, почти всесильному в сравнении с каждым из нас.... Просто жить в нем по своему, в соответствии с внутренним миропорядком, и не чувствовать его цепей, не ощущать на себе их притягательной тяжести.

Она остановилась и посмотрела на меня. Потом медленно, с трудом подбирая слова, как это бывает в тяжелом разговоре, сказала:

- Извини. Это бывает у меня иногда. Просто не обращай внимания.

Я искренно кивнул. И предложил поужинать вместе.

- У меня не Бог весть что, но я могу соорудить...

- Не надо. Наверное, лучше будет, если я закажу пиццу. Ты не будешь против.

Этим она освободила примерно полчаса для разговора, полчаса, на которые, кажется, очень рассчитывала.

Некоторое время мы просто молчали. Талия хотела что-то сказать, но затем она повернула голову к окну, вновь оказавшись наедине с собой. Кажется, она ждала чего-то от меня, какого-то продолжения, нескольких слов о городе от моего лица. Наверное так следовало мне истолковать ее молчание.

Она внимательно смотрела, и я понял, что Талия разглядывает мое отражение в окне. Я сказал:

- Ты права насчет города. Примеров тому тысячи.... Знаешь, я хочу рассказать тебе об одном. Этот случай произошел совсем недавно, и я буквально... - я запнулся, не находя слов. Талия внимательно слушала.

За дверью послышались приглушенные шаги. Нет, для разносчика еще рановато.

- Февраль, если помнишь, выдался очень теплым. К двадцатым числам уже и снег сошел. Дороги просохли, некоторые оптимисты стали "переобувать" своих железных коней на летнюю резину.... Это все еще вступление к теме, не знаю, необходимо ли оно тебе так, как мне...

- Лучше вспоминаешь, когда восстанавливаешь в памяти все обстоятельства. Я сама часто так делаю, - откликнулась Талия. Я кивнул и продолжил:

- Это случилось на Комсомольском проспекте; были у меня кое-какие неотложные дела в Хамовниках. Увы, окончившиеся неудачно. Прожект был сорван, мне оставалось лишь откланяться и вернуться к машине. Свою "шкоду" я оставил на другой стороне дороги, до нее можно было добраться и через подземный переход, он недалеко, в двух десятках метров, и по обычному переходу, до которого идти чуть дальше; но я, положившись на случай, решил перебежать в неположенном месте: машин в тот час было сравнительно мало, а посредине проспекта шла широкая разделительная полоса, позволяющая отдышаться. Я спешил и пошел напрямик и спустя мгновения добрался до разделительной полосы. И еще один человек в черном пальто спешил вместе со мной, но, в отличие от меня, ему нужна была остановка троллейбуса, он начал переходить слишком рано, а потому, чтобы поспеть к приближающимся "рогам", пошел наискось. последняя легковушка, не замеченная моим попутчиком, с большим отрывом от общего "пелатона" вывернувшего с Хамовнического Вала на проспект, помчалась за остальными вслед, стремительно наращивая скорость и перестраиваясь в левый ряд. Я переходил проспект, был на середине левой полосы, когда она вывернула с Хамовнического. И все же пропустил ее, и лишь затем пошел. А он, тот мужчина в черном пальто, не стал ждать.

Талия явственно вздрогнула, поняв, что последует за последней фразой.

- Я узнал о случившемся по истошному визгу тормозов. Быстро повернул голову и увидел... даже не знаю, как сказать. Мне показалось, что у остановившейся легковушки - черных "Жигулей" девятой модели - от резкого торможения ни с того, ни с чего откинулась и слетела крышка капота: некая черная масса поднялась в воздух и тяжело ударилась об асфальт, распластавшись в метре от машины. Водитель, молодой человек в спортивном костюме, тут же выскочил из автомобиля, подбежал и склонился над телом. Не зная, что предпринять, он поднял голову и беспомощно озирался вокруг. С троллейбусной остановки к случившейся аварии немедленно подошло несколько пожилых женщин; они так же встали подле тела, и шумно переговаривались, не представляя, чем можно помочь лежащему.