Алексей Поляков - Каменный муравейник. Оптимистическая антиутопия

На оборотной стороне заячьих шкурок были уже размечены выкройки: для этого достаточно обвести контур ступни и, проведя несложные расчеты, дополнить его элементами, формирующими пятку, голенище и мысок, состоящий из отдельных лепестков, которые нужно было туго стянуть кожаным шнурком. С помощью проколки из кремневой пластины Ольга достаточно быстро сделала в нужных местах несколько десятков отверстий для соединения деталей обуви, вывернула одну из заготовок мехом внутрь и, лихо орудуя первобытной иглой, принялась сшивать пятку. Игла была изготовлена из расщепленной вдоль косточки, один из концов которой был обструган до сравнительно плоского и тонкого состояния, чтобы затем кусочком заостренного камня проковырять в ней ушко. Другая, рабочая сторона была сперва отшлифована на куске гранита, а затем заточена и отполирована с помощью клочка грубой кожи.

Закончив таким образом со всеми четырьмя пятками, Ольга приступила к сборке обуви. Она разулась, поджала под себя одну ступню, а вторую вытянула чуть вперед, поставила на теплый заячий мех и начала продевать заготовленный заранее шнурок в отверстия, понемногу стягивая заготовку. Плоский кусок шкурки преображался на глазах, постепенно облегая ногу и превращаясь во вполне симпатичный кожаный сапожок. Лишь клочки меха, выбивавшиеся на мыске из-под сложенных кожаных лепестков, выдавали незамысловатость технологии его изготовления. Закончив со вторым сапожком, она поднялась с земляного пола, встала, чтобы покрасоваться в обновке и обратилась к Сергею:

– Посмотри, как тебе? Теперь я – почти как настоящая первобытная женщина. А сейчас – твоя очередь, отвлекись немного и разуйся.

– Отличный результат, поздравляю! – Сергей перевел ноутбук в режим ожидания: ближайшие полчаса разбираться в коде ему точно не придется, а запас аккумуляторов нужно беречь.

– Садись сюда… Да, хорошо. Ставь пятку на шкурку, шнуруй!

– Ерунда какая-то получается. Как ты их собирала?

– Смотри, здесь все просто. В этом месте ты немного перетянул. Здесь ослабь. И в следующую.

– Вроде получается. А с этим как быть?

– Лепестки должны идти по порядку. Видишь, ты уже этот перевернул. Доставай из него шнурок. Вот так. Разворачивай. И здесь у тебя криво стоит.

– А здесь – вообще висит.

– Давай подержу.

– Вставляю?

– Нет, еще рано. Переверни.

– Да уж, послушал бы кто наш диалог со стороны!

Вскоре они стояли, любуясь друг другом, обутые в удобное и теплое подобие обуви северных народов.

Цельнокроенная обувь

* * *

– Вставай, герой: завтрак проспишь! – Ольга легонько тряхнула Сергея за плечо.

– Оль, ну еще немного. Всю ночь в этом гребаном коде разбирался, – Сергей повернулся лицом к стене хижины и укрылся с головой спальником.

– Ну как хочешь. Значит, свежие мидии – не сегодня.

– Как? Уже отлив? – Сергей резко вскочил, протирая глаза.

– Да закончится скоро. Я и так долго не хотела тебя будить. Думаю, у нас осталось минут двадцать.

– Понял, идем!

Они шли по покрытой водорослями литорали 7 7 Литораль – участок морского побережья, затапливаемый во время прилива и становящийся сушей при отливе. Населяющие литораль организмы живут на границе моря и суши. Во время отлива они закрывают раковины, погружаются во влажный песок, либо уходят вместе с отливом снова в море. , взявшись за руки и помахивая берестяными туесами. Отлив обнажил гладкие, окатанные волнами черные валуны, выглядывавшие из отступившего моря, точно спины доисторических животных. Под ногами приятно похрустывал мягкий ковер из серовато-зеленых водорослей вперемежку с оставленными на время морем ракушками. Облепившие местами поверхность камней колонии небольших мидий прочно держались на субстрате, и даже с помощью каменных ножей отделить их в достаточном количестве, чтобы наполнить туеса, было не так-то просто. Вслед за мидиями в туески были отправлены три небольших ковылявших по прибрежному песку крабика, обрывок огромного листа ламинарии и пара морских ежей – на скромный, но вполне приличный завтрак уже хватало. Возвращаясь домой, они дополнили продуктовый набор несколькими горстями перезревшей голубики и дряблым подберезовиком – белесым, на неестественно длинной, тонкой и кривой ножке и с трудом узнаваемым: на скудной почве ближе к побережью эти привычные грибы обретали именно такую замысловатую форму.