Артем Колчанов - Возвращение «Иглы» (фрагмент)

Снова незнакомый мир. Маленькое солнце в белесовато-голубом небе, но не тускло-красное, а ослепительно белое, даже без намёка на желтизну, жгучее, горячее и наверняка опасное.

Подо мной буквально кишащие жизнью джунгли. Шевелящиеся в борьбе за жизнь, ежесекундно умирающие и возрождающиеся новой жизнью.

Верхний ярус образуют невиданные гигантские деревья с перекрученными жилистыми стволами и зонтиком кроны, вознесённой над основной массой леса.

Дальше второй ярус, потом третий, четвёртый. У земли царит зелёный полумрак, влажный, душный, насыщенный ароматами гнили и разложения.

Жизнь здесь кипит во всех своих проявлениях. Под землёй, на земле, на деревьях и воздухе. Одних только насекомых самые настоящие тучи.

Где уж тут мне найти людей, крошечную группку, брошенную сюда волей Рэя.

Но только я успеваю об этом подумать, как вижу людей. Несмотря на жару и духоту, они в глухих комбинезонах. Это становится понятным, когда я рассмотрел их лица, буквально распухшие от многочисленных укусов насекомых.

Один человек идёт впереди, прорубая дорогу длинным тяжёлым ножом. Следом за ним двое других несут на самодельных носилках четвёртого.

Я не сразу узнал их всех, а только хорошо поднапрягшись. Дорогу прорубал Ойс, парень с Онни. Его я узнал больше по росту, он и к пятнадцати годам не станет высоким, и по настойчивому выражению редкостно светлых глаз.

Папа был одним из двоих несущих носилки. Он выглядел очень уставшим и измождённым, но полным решимости не сдаваться. Такого упрямства, что в нём сейчас явно читалось, раньше я никогда за ним не замечал.

Сзади носилки тащил Рол, который став пятнадцатилетним, ни в чём не уступал папе. Ни в габаритах, ни в упрямстве. К тому же он слегка прихрамывал.

В носилках же, к моему немалому удивлению, оказался дедушка Рив. Он был в сознании, но выглядел не просто нездорово, а крайне нездорово. Но это не мешало ему весьма изощрённо и чрезвычайно изобретательно ругаться.

Он столь непревзойдённо и обстоятельно обложил ругательствами Рэя, что я одновременно и смутился, и засмеялся, такое нужно обязательно запомнить. Но дед на этом не остановился. Он настолько же обстоятельно и ещё более эмоционально высказался о своих "бестолковых" внуках, не желающих оставить его здесь, на месте, и дать спокойно подохнуть. Я тоже постарался это запомнить, грех не запомнить такое "произведение народного творчества".

Как ни странно, это "выступление" деда развеселило и папу, и Рола.

– Дед, где ты выучился так ругаться. От этого вся живность на километр разбегается, а мошкара просто дохнет, - сказал папа.

Дед в ответ закатил ещё одну серию, но с таким же результатом. А папа повторил вопрос:

– Не темни, где научился? Всё равно не отстану.

Дед обречённо вздохнул и в не менее "красочных" выражениях "объяснил" где. Что ни в коей мере не могло быть правдой иначе чем в кошмарном сне.

– Дед, я знал, что ты гигант, но не знал, что настолько гигант. Ну, давай ещё. Если так ругаешься, значит на поправку пошёл. Недаром мы тебя тащим. И не упирайся, всё равно не бросим. Кем мы будем, если бросим. Мы сами себя уважать не будем, если бросим. И никто нам не сможет приказать тебя бросить.

Дед заскрипел зубами, пару минут помолчал. Потом шёпотом начал просить Рэя выдернуть его отсюда, чтобы он не мешал другим пройти испытание. Просьбы остались без ответа. И дед снова принялся ругаться, сначала шёпотом, но постепенно всё громче и громче, умудряясь при этом не повторяться и не переходить границу полной непристойности.

Разве мог я себе представить, что хорошо знакомый мне дед способен так ругаться. Я и сам был бы не прочь из одного только интереса узнать, где он такому научился. Но наверно не узнаю, дед прожил такую жизнь, какую нам никогда не прожить, потому что прошлое не возвращается никогда.

Я хочу ещё ненадолго задержаться в этом мире, но, очевидно, одного только моего желания для этого недостаточно. Я волен только заглянуть, но не задержаться.

Ну что, буду узнавать, для чего всё это? Нет, есть ещё кое-что интересное… Дедушка Вик, за кем из нас четверых он наблюдает?

Нахожу контейнер, в котором он сейчас лежит, проникаю под крышку. Но сколько ни вглядываюсь в его лицо, никуда не перемещаюсь. Мне дают понять, что такое любопытство окажется неудовлетворённым? Похоже на то.

И всё-таки, сон это или не сон? Попробовать подсмотреть за нашим миром, увидеть что-то, что ещё не видел, а потом проверить. Других вариантов не вижу.