Кирилл Туров - Обелиски. История бойца-барьера

Для меня распутывание плетения выглядит так, будто я работаю голыми руками с клубками, узлами, узорами, состоящими из ярких силовых нитей. Процесс ликвидации плетения с моей стороны ничем не отличается от процесса распутывания скрутившихся кабелей под столом компьютера. Только визуально и процессуально процесс немного специфичный. Иногда нити цепляются за другие, и мне приходится вначале освободить спутанные их, а затем приступать к основному клубку.

На всё может уйти несколько минут, но в реальном времени обычно проходит, от силы, секунда или полторы. Доктор утверждает, что в этот момент я замираю и вообще не шевелюсь. При потере концентрации, мир вновь становится прежним, поэтому мне приходится полностью сосредотачиваться на конкретной цели – распутывании потока энергии.

Раньше я считал, что восприятие у всех такое же, и все представляют примерно одинаковый процесс распутывания, но, пообщавшись ближе с курсантами, я выяснил, что у остальных процесс работы с потоками происходит совсем по-другому. Зачастую ребята просто концентрируются на потоке и пытаются “передать” команду развалиться на части, распутаться, распасться, в общем, мысленно “приказывают” потоку. Никто и никогда не рассказывал мне о таком же восприятии процесса, как у меня. Поэтому доктор Потанин и заинтересовался моими рассказами. В первый раз я пришёл к нему именно с вопросом о восприятии, чтобы убедиться в своей адекватности.

Узел был простой, я довольно быстро с ним справился, думаю, что за две-три минуты, после чего отчитался доктору и рассказал о своих действиях.

– Отлично. Я зафиксировал всё, что происходило в комнате, а ты теперь можешь сам посмотреть, что происходит во время твоих манипуляций с потоком. К сожалению, современная аппаратура пока не может достоверно воспринимать обелисковое поле, но общие всплески мы увидеть сможем – за неимением лучшего, будем пользоваться тем, что есть. Ты готов?

– Включай.

Доктор включил запись на экране монитора. Она длилась всего две секунды, из них, полсекунды он нажимал на курок, секунду я стоял как вкопанный и ещё полсекунды, я поворачивал голову к доктору, после окончания испытания.

– Забавно, правда? Ты утверждаешь, что проводишь с распутыванием много времени, хотя и камеры, и остальная аппаратура фиксируют всего одну секунду твоей сосредоточенности.

– Да, довольно интересно. Но, к сожалению, это никак не помогает понять, что происходит.

– О, я тебе ещё не всё показал. Во-первых, я зафиксировал всплески обелисковой энергии при помощи рентгеновского излучения, а во-вторых, я не показал тебе всё в замедленной съёмке. Смотри!

На экране вновь пошла запись, только на этот раз чудовищно медленно. Поверх визуального ряда было наложено разноцветное марево, записанное с другой аппаратуры. Минуту доктор нажимал на курок. Затем в области дула резко колыхнулось белое облако. Через пятнадцать секунд, белое облако колыхнулось и с моей стороны, приблизилось к облаку, исходящему из дула, облака соединились между собой, какое-то время были видны всплески энергии, а затем, я облако энергии вернулось обратно в меня. Энергия рассеялась, и я медленно на протяжении целой минуты поворачивал голову к доктору.

– Понимаешь?

– Думаю, да… Я также выпускаю обелисковое поле в направлении летящего в меня потока?

– Дело в том, что все, кто обладает способностью плести или распускать потоки делают то же самое – я проверял. То есть, по сути, ты от них не отличаешься в физическом и физиологическом плане. Но в психологическом, твоё восприятие в корне отличается от других. Нужно провести больше исследований, я думаю, что мы с тобой прольём свет на природу обелисков как таковую! Я более чем уверен, что первые испытатели называли плетение именно плетением из-за того, что они по-настоящему плели потоки, также как ты их расплетаешь, хоть достоверно и неизвестно, откуда пошло данное название!

– Рад твоему оптимизму. А мы сможем выяснить, почему я могу только расплетать потоки, но не могу творить сам.

– Думаю, тут банальная проблема восприятия. Ты пытаешься делать привычные вещи руками, а твои товарищи совершают какое-нибудь другое действие, сами того не осознавая. Я думаю, что и на этот вопрос мы с тобой дадим ответ. Как видишь, в нашем распоряжении очень слабые приборы, и их точность оставляет желать лучшего. Но, напомни… Ты, вроде как, пришёл только защищать.

Доктор припомнил мне мои первые слова о том, почему я решил стать солдатом. И тогда я сказал, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы не допускать потерь своих товарищей. И я до сих пор так думаю – моё дело защищать всех, кто мне будет вверен, а убийство – против человеческой природы.