Лю Цысинь - Вечная жизнь Смерти

— Значит, если «Ореол» включит двигатель…

— Именно поэтому мы отлетим подальше на термоядерной тяге и только тогда включим пространственный двигатель. Нам потребуется удалиться хотя бы на… м-м-м… сорок астрономических единиц, если считать в знакомых тебе терминах.

Когда челнок оторвался от поверхности, Чэн Синь, неотрывно глядя на удаляющиеся линии смерти, сказала:

— Нулевики дают мне кое-какую надежду.

— Вселенная многообразна, — ответил Ифань. — В ней можно найти любые миры и любых существ. Среди них и идеалисты, такие, как Нулевики, и пацифисты, и филантропы… Есть даже цивилизации, полностью посвятившие себя искусству и культуре. Но их мало, и они не способны повлиять на ход истории Вселенной.

— У нас на Земле было такое же разнообразие.

— По крайней мере, работу Нулевиков когда-нибудь выполнит сам космос.

— Ты говоришь о смерти Вселенной?

— Да.

— Насколько я знаю, Вселенная продолжит расширяться, охлаждаться, а материя в ней будет встречаться реже и реже.

— Ты знакома со старой космологией, но мы ее опровергли. Она недооценивает количество темной материи. Вселенная прекратит расширяться, а затем под воздействием сил гравитации начнет сжиматься. В конце концов она схлопнется в сингулярность, и произойдет очередной Большой взрыв. Всё сбросится на ноль, вернется в исходное состояние. Природа всегда побеждает, рано или поздно.

— В новой вселенной будет десять измерений?

— Кто знает? Вариантов сколько угодно. Это же новая вселенная, с новой жизнью.

Возвращение на Голубую планету прошло так же спокойно, как и полет к Серой. Большую часть времени Чэн Синь и Гуань Ифань провели во сне, надев сонные обручи. Когда они проснулись, «Охотник» уже находился на орбите Голубой планеты. Чэн Синь взглянула на бело-синий мир далеко внизу, и ей на мгновение почудилось, что она вернулась домой.

АА вызвала их по радио. Ифань отозвался:

— Здесь «Охотник». Что там у вас стряслось?

Голос АА дрожал от волнения:

— Я несколько раз вызывала, но искин корабля отказывался вас будить!

— Я же просил соблюдать радиомолчание! Что случилось?

— Здесь Юнь Тяньмин!

Чэн Синь словно громом поразило. Остатки сна улетучились. Даже Ифань раскрыл рот от удивления.

— Что? — еле слышно переспросила Чэн Синь.

— Юнь Тяньмин здесь! Его корабль приземлился три часа назад.

— О… — только и смогла вымолвить Чэн Синь.

— И он по-прежнему молод — такой же, как ты!

— Правда? — Даже самой Чэн Синь казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека.

— Он привез тебе подарок!

— Он уже сделал мне подарок. Мы находимся в нем.

— То был пустяк! А это восхитительный подарок, и он намного больше… Тяньмин снаружи, я сейчас его позову…

— Нет. Мы немедленно спускаемся, — перебил Ифань. — Связь по радио, да еще такая продолжительная, слишком опасна. Конец передачи.

Ифань и Чэн Синь посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Это точно не сон? — спросила Чэн Синь.

Даже если это сон, Чэн Синь желала, чтобы он подольше не кончался. Она включила внешний обзор. Звездное небо уже не казалось ей мрачным и холодным — наоборот, оно наполнилось чистой красотой, словно после дождя. Казалось, что даже от звездного света исходит запах весенней листвы. Молодая женщина словно заново родилась.

— Переходим в челнок и спускаемся, — распорядился Ифань.

«Охотник» начал расстыковку с челноком. В тесной кабине Ифань работал с окном интерфейса, выполняя последние проверки перед входом в атмосферу.

— Как ему удалось добраться сюда так быстро? — пробормотала Чэн Синь, словно в полусне.

Ифань уже полностью овладел собой.

— Это подтверждает нашу догадку — Первый Трисолярианский флот основал колонию невдалеке, в пределах сотни световых лет. Очевидно, они тоже приняли гравипередачу с «Ореола».

Челнок отстыковался от «Охотника». Крохотная пирамида в инфоокне стала отдаляться.

— Каким же должен быть подарок, если он больше, чем звезда со всей ее планетной системой? — улыбаясь, поинтересовался Ифань.

Взволнованная Чэн Синь только покачала головой.

Заработал термоядерный реактор челнока, петли внешнего радиатора засветились красным. Двигатели начали разогрев; окно управления сообщило, что до схода с орбиты тридцать секунд. Челнок войдет в атмосферу Голубой планеты и быстро снизится.

Внезапно Чэн Синь услышала какой-то звук, словно челнок вспарывали по всей длине, от носа до кормы. Последовала серия резких толчков. Она пережила жуткое мгновение — жуткое потому, что нельзя было даже сказать, действительно ли прошло лишь мгновение. Оно одновременно казалось и бесконечно коротким, и бесконечно долгим. У Чэн Синь создалось впечатление, будто она движется сквозь время, оставаясь вне времени.