Чарлз Блэндфорд - Сборник Забытой Фантастики №5. Приливная ракетная транспортная компания

Я бросился к трапу, ведущему на кормовую палубу, и, спотыкаясь, поднялся по ступенькам. Ларкин посмотрел сквозь очки на мое озадаченное выражение лица.

– Пришлось подняться наверх, чтобы наверстать упущенное время, – объяснил он. – Сейчас мы делаем 130 узлов,

Действительно, некоторые проявления подтверждали истинность последнего утверждения. Хотя море было спокойным, а зыбь едва заметной, вся передняя часть нашей палубы была залита потоком пены, вытесняемой нашим острым носом. Ветер, свистевший в надводном надстройке, обжигал мне глаза и теребил одежду. Да, мы действительно набирали скорость, и я задался вопросом, был ли наш искусственный ветер намного меньше, чем тот, который создавал большой дирижабль, который только что прошел над нами на высоте около 6000 футов в облаках.

Однако мои размышления были прерваны появлением вдалеке голубой дымки. Земля! С каждой секундой она становилась все отчетливее. Но как раз в тот момент, когда я начал высматривать ориентиры на далеких утесах, был дан приказ спуститься вниз. Там я наблюдал, как Ларкин погрузил наш корабль на глубину и проложил курс к Ла-Маншу. Вскоре начали появляться огни – красные, зеленые и белые, некоторые мигающие, другие немигающие, образуя узор, настолько сложный и запутанный, что я удивился, как обычный человек может вести нас в нужном направлении. Старый Джадсон вошел, чтобы наблюдать, прищурив глаза, за действиями своего протеже посреди огней.

– Красные огни – это мели и скалы, – объяснял он для меня. – Первое, что мы миновали, был Вулф-Рок. Да, белые огни указывают на город, хотя из этого правила есть исключения. Это Фалмутский фонарь прямо напротив. В Фалмуте нет канала для подводных лодок, там подводные лодки должны входить в гавань на поверхности. Вон тот двойной белый огонек вдалеке – это вход в Плимутский канал.

Я сильно заинтересовался этой погруженной в воду галактикой, и время пролетело так быстро, что, казалось, прошло всего мгновение, прежде чем мы обогнули зеленые и белые мигающие сигналы Рамсгейта и начали приближаться к ровному сиянию Чатемского маяка. Мы сбавили скорость перед входом в канал Чатем, но, оказавшись в его пределах, Ларкин удержал указатель скорости на отметке 35 узлов. Мы быстро скользили мимо затопленных доков Чатема и вскоре приблизились к ярко освещенным проходам под Лондоном. Когда мы снова снизили скорость, я заметил безошибочно узнаваемые огни посадочной платформы Экспресс-компании, и когда Ларкин причалил на наше место и защелкнулись боковые фиксаторы амортизаторов, я понял, что путешествие окончено.

Я попрощался с Ларкином и его шефом в пассажирском лифте и достигнув уровня улицы, я сразу же вышел на переполненную площадь. Часы на Пикадилли показывали без трех четыре, и тогда я понял, что капитан Джадсон спас страховку в размере 50 000 долларов, а заодно и экипаж "Бристоля".

КОНЕЦ

Кеннет Гилберт

Девятьсот миль в час!

Скорость почти вдвое меньше, чем у пули, выпущенной из винтовки, но самолет в форме торпеды, летящий в верхних воздушных слоях с едва вытянутыми крыльями-плавниками, летел именно так быстро. Уже в первой четверти двадцатого века самолеты развивали скорость в триста миль в час с помощью двигателей внутреннего сгорания старого образца, но теперь, когда электродвигатели питались от передающих энергию станций, казалось, что едва ли существует какой-либо предел скорости, с которой самолеты могли летать в космосе.

Там, наверху, в разреженной атмосфере, холод был неимоверным, пронизывающим, но человек, сидевший в кабине управления самолетом, чувствовал себя комфортно и благополучно. Воздух ударил в изогнутый нос машины и пронесся вдоль сужающегося корпуса с небольшим сопротивлением, но на такой огромной скорости это небольшое сопротивление создавало тепло, которое ощущалось в салоне. Полет был призрачным и бесшумным, если не считать почти неслышного гудения мощных двигателей в носовой части самолета. Вся ночная пустота, если уж на то пошло, казалась слегка усеянной этим же пронзительным гудением, как будто небеса были полны могучего пчелиного роя. Время от времени сумерки, казалось, сгущались в фокусной точке впереди, и зоркий глаз мог бы заметить неясные очертания другого самолета. Дело в том, что атмосфера буквально кишела самолетами, что все были темными, и их почти не было видно, когда они летели по усеянному звездами небу.