Сергей Раджабов - Ном

– Точно! – Карл хлопнул Даниеля по плечу.

Лиза поставила на стол стакан, который уже давно держала в руке пустым и вздохнула:

– У всех родились стоящие идеи. Только я одна ничего не родила, и даже не беременна. Скукота. Давайте о любви что ли? – вздохнула Лиза.

– Она везде…

– Отлично, стоп! Больше ни слова, я услышала всё, что нужно, – засмеялась Лиза, а Даниель продолжил:

– Она заложена в делении на два пола. Проявляется в способности привлечь партнёра к общему делу размножения. И вокруг нас полно того, что мы можем прочитать, посмотреть, услышать об отношении полов.

– Скукота, – Лиза допила вино залпом и звякнула пустым бокалом об стол. – А ты, Вито, что ты думаешь о любви?

– Ничего особенного не думаю. Она должна быть уух и на всю жизнь. Любить всю жизнь до старости, чтобы потом укрывать друг друга пледом, и всё такое.

– А если не на всю жизнь? – спросил Даниель.

– А если не на всю, то для этого есть бордели.

Лиза, свесила одну руку, будто она у неё лишняя, второй елозила стаканом по столу.

Вито встрепенулся, не давая себе уснуть во время долгой паузы.

– А что насчёт души?

– Хмм… Пока не знаю.

– «Пока». И это я ещё самоуверенный?

– Если всё живое только и делает, что приспосабливается. Жизнь как-то… механистично, что ли, выглядит, – пробурчал Карл, едва приоткрыв хмельные глаза и поддерживая голову одной рукой. Второй он водил карандашом по бумаге. – А с другой стороны, если механизмы понять, то та вечная человеческая страсть к сотворению себе подобных силой разума может всё-таки взять и увенчаться успехом. Но скажите, друзья, вот, допустим, в какой-то момент человек возьмёт нечто неживое и заставит его вести себя как живое. Как тогда живое от неживого отличать?

– Да… Именно. Никак. Тогда оно всё живое. И назвать что-то из этого неживым было бы дискриминацией по происхождению, – заключил Даниель.

Когда Лиза и Вито пошли к себе, а Карл уснул в своём кресле, Даниель ещё долго делал пометки в блокноте, утопая в мешке под рассеянным светом карловых светильников в том углу, где раньше располагался его матрас.

Если бы тело робота не поставляло обратную связь от каждого привода, контроллеру не с чем было бы работать. Так что, нельзя считать, что интеллект робота содержится только в контроллере. Интеллект – это способность приспосабливаться, меняться в определённом направлении, в зависимости от того, что происходит вокруг. Пока что изменения касались только настроек контроллера.

Эта Лизина убеждённость, что нельзя создать живое из неживого… Чужая слепота раздражает. Если бы я мог передать ей своё ощущение, что достаточно вложить в конструкцию принципы устройства живых, и всё получится.

Я пока не увидел разницы между живым и неживым, кроме как в способности к непрерывной адаптации к среде. А что, если это вообще единственное, что их отличает? Вот такая гипотеза. Что из неё следует? Что возможно создать живое из неживого, если заставить сущность меняться под действием окружающей среды. Конечно, камень нагревается на солнце – меняется под действием окружающей среды, но это не делает его живым.

Значит, не всякое изменение – это адаптация. Изменения должны быть целенаправленными. Если бы камень был живой, а солнечный свет стремился бы нарушить его структуру, то адаптация заключалась бы в таких изменениях, которые такому воздействию либо препятствуют, если они вредные (камень отрастил бы защитный слой), либо используют такое воздействие, как растения используют свет для фотосинтеза.

Получается, в живом скрывается базовое противоречие. Любая мышь, пока она жива, стремится одновременно к двум противоречивым состояниям: стабильность (динамическая стабильность, равновесное состояние, Вито как-то назвал его «гомеостаз») и одновременно подвижность, способность меняться, подстраиваясь под изменения вокруг, то есть адаптироваться, чтобы сохранять ту самую стабильность в новых условиях. Жёсткость и гибкость одновременно. Какой-то гироскоп получается.

Если баланс этих противоречивых состояний нарушится, мышь перестанет быть живой. Например, от голода, если не приспособилась к уменьшению еды в окружающем её месте обитания. Это как гироскоп остановился бы и упал. Или от перегрева, если организм не запас достаточно воды, чтобы сработал механизм термостабилизации (представил потную мышь), или от инфекции, если иммунитет не смог или не успел выработать антитела, и так далее.