Кирилл Берендеев - Вильно

- Надо подождать чуток.

Тут только я заметил, что довольно долго слежу за его действиями, не дыша, боясь пошевелиться.

- Сейчас войду, - повторяет он, оборачиваясь. Юрис заметно сдал за последнее время, лицо его стало блеклым, былая выразительность пропала начисто, затерявшись только в пронзительно голубых глазах, которые он беспрестанно щурит, подслеповато вглядываясь в экран жидкокристаллического монитора. - Ты-то сам как?

- Ничего. Вот только с утра не ел ничего. Перехватил в Шереметьево, пока самолета ждал.

- Понятно. Ты уверен, что Она здесь?

- На все сто уверен. Вчера искал ее по всевозможным московским знакомым, по Подмосковью... всех на ноги поднял.

Что-то перехватывает горло, я замолкаю.

- А что между вами случилось?

Бессмысленный вопрос. Просто я не знаю, как объяснить Юрису, почему ушла от меня Она.

- Может, у Оны кто-то был?

Я качаю головой.

- Исключено. Ты ее не знаешь. Я уверен, она точно бы сказала, если что... - Юрис кивает головой. Не обращаю на него внимания, продолжаю говорить. - Дело в чем-то другом, если бы я знал, в чем именно. Я бы не допустил, все можно было бы решить, просто поговорив, я бы понял.... А она исчезла. Утром ее уже не было, я предположил, что Она уехала к Лонгиным, они договаривались встретиться... Ее нигде не было... нигде....

- Поэтому ты и предположил, что Она вернулась к родителям, - Юрис не спрашивает, но я молча киваю. - Больше некуда?

- Похоже, что так. Если бы я нашел их новый адрес, хотя бы телефон, я бы....

Он машет рукой.

- Брось, старик, ты ни от чего меня не отвлекаешь. Сейчас доломаем защиту, войдем и посмотрим.

- Телефон оформлен на ее отца, Витольда Урманиса. Или на мать. Даже скорее на мать.

Юрис кивает головой. В этот миг беспокойное блуждание в лабиринте прекращается само собой, экран заполняет надпись-предупреждение; прочесть ее я не успеваю. Юрис торопливо стучит по клавишам, надпись исчезает, несколько мгновений экран остается пустым, лишь голубовато-серый фон в мелкую клетку скрашивает его; наконец, из динамиков доносится хриплый, как бы придушенный перезвон колокольчиков. На экране разворачивается лист бумаги с надписью на английском и латышском "Добро пожаловать!".

Юрис довольно потирает руки, усмехается, хлопает меня по плечу.

- Порядок. Все телефоны и адреса Риги - наши. Может, принесешь бутылочку из холода?

Я приношу. Юрис торопливо открывает, - пшиканье, словно из рекламного ролика - и жадно пьет.

- Как зовут мать Оны?

- Инга... Ингеборга Урмане.

- Фамилию я помню, - Юрис быстро запускает поиск. - Не знаешь случайно, где она работает?

- На "Дзинтарсе". Думаю, что место работы не поменяла. Столько времени прошло, я не уверен....

- Нечасто ты у нас бываешь. А стоило бы. Надеюсь, на обратном пути побродишь по городу, хотя бы ради приличия.

- Когда найду Ону, посмотрим.

- Ты не бродил, небось, по нашим церквам.

- Костелам, - машинально поправляю я.

- Какая разница. И очень жаль, кстати, что ты не наведался к нам в прошлом году. Риге как раз исполнилось восемьсот лет. Мог бы спросить Ону.... Вот, нашел! Записывай.

Я хотел сказать ему, что Рига для меня сейчас - лишь географический объект, место временной дислокации, куда я прибыл только для того, чтобы найти Ону и... объясниться, понять, вернуть ее домой, в Москву... где мы прожили вместе уже три года, Бог даст, проживем еще много больше.

Вот только она так неожиданно исчезла вчера....

Юрис подает мне листок бумаги, ручка выскальзывает из непослушной руки; он записывает адрес и телефон сам.

- Сейчас я выйду из Интернета.... А вообще, почему бы вам не переехать сюда, в Латвию. Родители Оны же вернулись, в конце концов, почему бы и тебе с молодой женой не угомониться на ее родине?

- Их родина - Литва. Как-то Она рассказывала мне, что ее семье пришлось в конце сороковых выехать из-под Вильнюса, от "лесных братьев". Так и осели в Риге, - я вспоминаю еще кое-что не менее важное. - А гражданство? Ты о нем совершенно забыл. Я буду здесь личностью второго сорта. Паспорт в Латвии просто так не получишь, я же не представитель титульной национальности.

Юрис кивает задумчиво, у него непроизвольно дергается щека. Он выключает монитор.

- Можешь звонить.

Шуршание вентиляторов смолкает, в комнате становится непривычно тихо, как-то даже странно смотреть на переставший работать компьютер.

- Подожди, - он кидает ладонь на рычаг телефона. - Ты уверен, что Она захочет тебя видеть?

- Не знаю, но что....

- И все же. Может, между вами что-то произошло?