Станислав Гимадеев - Чувство бездны

– Хорошо, – сказал Антон. – Вы продержитесь там еще чуток, парни. Кафсиане говорят, до подлета грузовиков максимум минут сорок осталось. Они двинут с двух соседних островов. Там майголов погрузят – и к нам. У них больше сотни на каждом острове будет… Такой вот нынче урожай. Пока все.

Снова выглянуло солнце, и Анина фигурка возле воды засеребрилась от брызг, которыми был щедро усыпан ее комбинезон. Она уже шагала обратно, таща за собой коренастую майголку. Та была на целую голову ниже Ани и передвигала ноги очень неохотно, отчего позади на песке оставались глубокие борозды. Аня поймала женщину, когда та была почти по колено в воде. Они заболтались с Антоном о буднях учебного центра на Катлее и проморгали момент, когда майголка встала и направилась в море. Прямиком к волнам, не сворачивая и не обращая внимания на острые камни под ногами. Именно так это и происходило в большинстве случаев, пока они присматривали за аборигенами на берегу.

Аня доставила майголку к сородичам, силой усадила на песок, и та покорно опустилась, ни разу не взглянув на Аню.

Уже полтора часа кряду Антон и Аня блуждали по берегу, сгоняя уцелевших майголов в одно место к скале. Раненых оказалось много, в том числе и таких, которые не могли идти из-за переломов. Некоторым приходилось ставить уколы, а потом волочь на себе. Конечно, волок их один Антон, несмотря на протесты Ани.

Погибших было значительно меньше, чем у Кроу и Товича. Мертвых аборигенов, сорвавшихся с прибрежных круч и сломавших себе шею, в этой части побережья они нашли только двоих: мужчину и женщину. Антон тогда сразу отогнал побелевшую Аню сторожить живых и раненых, а сам стаскал тела в тень и забросал ветками.

Последние полчаса прошли относительно спокойно. Больше из лесу на берег по крутым откосам не спускались новые безумцы, что позволяло судить о том, что в лесу никого из племени не осталось и спасательная операция близка к завершению.

Аня, чуть запыхавшись, вернулась к Антону на бревно, села, подтянув одну ногу к подбородку. Затем стала счищать пальцем с сапога быстро сохнущий на ветру песок. Накатывающие на берег волны с жадностью долизывали свежие лунки следов от ее ног.

Послышался рокот, из-за вершин деревьев гигантской бабочкой выплыл кафский наблюдательный вертолет, грузно развернулся прямо над головой, накрыв их на мгновение размашистой тенью, и стал удаляться. Аня, чуть прищурившись, смотрела ему вслед. Антон в который раз отметил про себя, что она очень красива. И даже нехарактерно красива для женского персонала УКБ, коего он успел повидать немало. Загар ей определенно был к лицу. Слегка выцветшие волосы колыхались при дуновениях ветра, сплетались в случайные пряди и открывали взору ту часть изящной шеи, что не была скрыта массивным воротом комбинезона.

Вертолет пропал за кронами деревьев, и Аня перевела взгляд на Антона. Он не успел столь же быстро отвести глаза, был пойман, можно сказать, врасплох и слегка смутился. Она заметила его замешательство и улыбнулась. Открыто и непосредственно, отчего вся неловкость Антона мгновенно улетучилась.

– Устала? – спросил он.

Она помотала головой и протянула руку к его плечу.

– Еще один герой… – произнесла она, держа раскрытую ладонь перед его лицом. На ней кругами носился озабоченный рачок.

Она ссадила рачка на камень, и Антон перехватил ее кисть. Рука Ани была маленькая и теплая, и это тепло вдруг распространилось по всему его телу. Он поймал себя на том, что давно не испытывал подобного чувства, что совсем забыл, как это может быть прекрасно: женская рука в твоей… Как это может быть волнующе… Он держал ее ладонь, а она не предпринимала попытки ее высвободить, лишь молчала и смотрела на него широко открытыми глазами, в которых отражались бегущие облака, пенная океанская рябь и длинная полоска берега, уходящая вдаль.

– О чем мы говорили?.. – спросила Аня. – Забыла, представляете, господин лейтенант?

– Аня… – сказал он с легким упреком. – Называй меня Антоном. Мы же договорились.

– Слушаюсь, господин лейтенант! – насмешливо сказала она и добавила негромко: – Антон. – Потом повторила по слогам, будто бы пробуя имя на вкус: – Ан-тон…

– Ты чего? – Он усмехнулся.

– Просто так.

Она заулыбалась во весь рот и все-таки мягко освободила руку из плена и стала поправлять волосы.

– Из-за влажности все волосы слипаются… Никаких условий, понимаешь, для работы. Так все же… о чем мы говорили? Не помните… ой!.. не помнишь, Антон? Ан-тон…