Леонид Дюк - Теория поля

К началу собственно измерений установка должна была в течение нескольких дней выходить на заданный режим мощности. Дни текли спокойно и размеренно. Дежурная смена инженеров следила за синхротроном, ученые изредка заходили в центр управления, дабы посмотреть за ходом «нагрева». Арсений в спокойном режиме продолжал изучать особенности работы лаборатории, а заодно ближе знакомился с другими сотрудниками.

Обычно спокойную, в чем-то даже скучную обстановку взорвали первые же результаты измерений. На пятый день эксперимента Цыпкин ворвался в кабинет шефа, тряся перед собой распечаткой свежих данных. Он пребывал в состоянии чрезвычайного возбуждения:

– Станислав Сергеевич! У нас ЧП! Я ничего не могу понять! Это какое-то дежавю, мистификация!

– Ты толком можешь объяснить, что случилось? – Акименко заразился его волнением.

– Если верить здравому смыслу, то быть такого не может, но это есть! Или я сошел с ума!

– Ну рассказывай же, не томи! Что там у вас произошло?

– Конечные результаты в точности повторяют результаты того, самого первого, нашего эксперимента!

– Однако! – шеф возбудился не на шутку. – Интересно! Но ведь так не бывает!

– Правильно, не бывает! Но тем не менее факт остается фактом. Посмотрите!

Акименко взял распечатку и пробежался по ней глазами.

– Вы уверены, что они в точности такие же?

– Естественно, я их тогда на всю жизнь запомнил! Вы же помните, мы ждали совсем других результатов. И вдруг эти. Сколько раз перепроверяли, немудрено запомнить.

Лидер группы немного растерялся. Как же так. Это ж ерунда какая-то. Ни в какие ворота не лезет. Что бы ни делали, получаем одно и то же. Но как бы там ни было, нужно срочно разбираться. Он приказал Цыпкину:

– Вот что, через полчаса собери-ка всех в помещении пультовой. Обеспечь присутствие Бриля и Козырева. Посмотрим, что за чудеса там у вас творятся!

Искусно имитируя служебное рвение, Сергей Львович убежал исполнять поручение, а Акименко сел за стол и глубоко погрузился в свои мысли. Серия неудач серьезно подорвала его авторитет в научных кругах, но это было не самое страшное. Страшнее было то, что он начинал терять веру в себя. Казалось, что он бьется головой об стену, а стена эта настолько крепка, что даже не замечает его усилий. И он был не один, он отвечал за целую лабораторию, вел за собой людей, которые по его вине безуспешно бились об ту же непрошибаемую стену. В институте и так уже остались только самые верные и преданные ученые, потерять их означало прекратить существование лаборатории. Столько выдающихся умов до него руководили ею, создавали и развивали, вкладывали в нее свой талант и свои силы. А что ему, неужели суждено стать могильщиком? И мысль эта была невыносимой.

Коллектив озадаченных единомышленников в составе Акименко, Цыпкина и Бриля всеми силами пытался вникнуть в смысл произошедшего. Они стояли кучкой у монитора одного из рабочих мест в центре управления. Того самого рабочего места, на котором Арсений несколькими днями ранее настраивал программное обеспечение. Козырев же спокойно сидел в одном из кресел и, казалось, мало интересовался происходящим.

– Та-а-а-к… – задумчиво произнес Станислав Сергеевич. – Действительно, прямо как под копирку!

– О чем я и говорил!

– Результаты выглядят невероятными! Ну, и какие у кого будут мысли?

Обалдевшие коллеги лишь пожали плечами.

Внезапно у Акименко появилось предположение:

– Интересно, Лёва, а ты чего это такое настраивал?

– Чего принесли, то я и настраивал. Что ты, Стас, меня первый день знаешь? У меня с этим строго!

– А ну дай чего тебе принесли…

– Вот, пожалуйста, смотри! – Бриль открыл синюю папку. – Дату видишь? Подпись видишь? Заглянем внутрь: каждый листок подписан. Подпись узнаешь свою? Серега, а ты свою узнаешь?

– Так-так-так, интересно! Ну-ка позвольте поближе. – Цыпкин взял папку из рук Акименко. – Станислав Сергеевич, так это ж… Это ж не те параметры! Это параметры того самого, первого, эксперимента. Так чего ж мы удивляемся, что результаты такие же получаем?

Одновременным, синхронным движением все трое повернулись в сторону Арсения. Тот продолжал сидеть в кресле с невозмутимым видом.

– Решительно ничего не понимаю! Козырев, извольте объясниться! – шеф всерьез разозлился.

Его эмоциональная реплика на состояние Арсения никоим образом не повлияла. Тот ответил спокойным, обреченным голосом:

– Я взял папку с параметрами первого эксперимента. Вон они все в шкафу стоят свободно. Листы, конечно, подписаны, но папка-то не прошита. Поэтому я вынул листы из той папки и вставил в эту, а листы из этой папки вставил в ту. Вот и все.