Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

Просветлённый направил взгляд на Ефремова. Тот умолк и застыл в полной неподвижности. А Вёльв, взяв Нура за локоть, сказал:

— Молодец этот землянин. Хорошо, что вы его взяли с собой. Я помогу ему продолжить контакты с гайянами. Гайяне… Принимаю имя, мягко звучит. Они побеседуют вдвоём. Подождём…

Неслышная беседа-встреча отшельника Гайяны и писателя-учёного Земли продолжалась долгие десять минут. И за эти минуты переменился воздух. Пришли новые запахи, родились звуки. Дисимметрия переменила полярность? Люди облегчённо вздохнули — дышать стало намного легче, почти как в Ананде. То ли природа изменила отношение к пришельцам, то ли их психика перестроилась… Удивлённый Вёльв сказал:

— Мы воздвигнем музей Земли. Первый наш музей. И назовём его именем Ивана Ефремова. Первый инопланетянин, установивший контакт со Станной-Гайяной.

Нур, продолжая изучать отшельника, сказал:

— На Земле йоги продвинутые шли путём другим. Через тело… У ваших оно не меняется, так? Минуя физиологию, сразу — перестройка психики. А тело консервируется. Уходит под опеку планеты? Когда человек Земли «уходит в астрал» или неизвестно куда-то, жизнь тела поддерживают его близкие. Совсем другое.

— Но общее важнее, — с улыбкой сказал Вёльв, — Они все становятся философами, мудрецами, отвергая это в себе.

— Точно, — подтвердил Нур, — Как сказал земной мудрец, «философия — вторая слава и украшение жизни и души человеческой». Всего лишь украшение…

Вёльв «добился» обещанного разрешения. Планетный разум, до сути которого пришельцы так и не дошли, предоставил Ефремову возможность встречи с женщинами Гайяны. Условия Ефремова приняты: в беседе участвуют Нур, Азхара и Леда. Мужчинам Станны «вход воспрещён».

Выбрали небольшое поселение на полпути от побережья до столицы. Окаймлённое синей травой голубое озеро, в отдалении домики-кристаллы… Устроились на лужайке. Никаких столов-стульев-скамеек, все в равных условиях. Непрерывно меняющие цвет лица, почти одинаковые по покрою и расцветке платья… Словно два десятка сестёр-близнецов… Ефремов — между Ледой и Нуром, близость к Азхаре кажется ему почти кощунством. Присутствие Нура — «техническая необходимость». Для снятия межязыкового барьера. В недавней «командировке» Нур помогал на расстоянии, но сегодня Ивану Антоновичу требуется гарантия достоверности взаимоперевода с языка на язык.

Прежде чем начать разговор, Ефремов сделал попытку встать. Но то ли раздумал, то ли не получилось от волнения. «Знаю, чего тебе не хватает, — мысленно сказал ему Нур, — Запахов московского подъезда. И аромата перегара в лифте. Воздух здесь чересчур стерилен». Иван Антонович сдержал смех, успокоился и заговорил негромко, выделяя паузы между фразами:

— Мы рады встрече. Мы пожелали её, чтобы сблизить наши народы. И цивилизации. Гайя на вашем языке одно из главных слов. Дом, семья, хозяйство… Поэтому, для удобства, мы называем ваш мир Гайяной. А жителей её гайянами и гайянками. Надеюсь, вы не возражаете.

Он попытался определить реакцию на первые слова, даже в глаза заглянул одной из дам. Но ничего не заметил.

— Нам нравится, как устроено ваше общество. Полное равенство полов при сохранении личной свободы. Мне известно — за всю историю ни одного развода. Любовь, верность, преданность друг другу. С момента начала совместной жизни в новом доме-кристалле, — независимость от родительских семей. На моей планете такое — мечта. Теперь вижу: вирилокальный брак — наилучшее.

Ефремов замолчал. Неясно, понимают его или нет. Нур уловил любопытный мыслеобраз. Иван Антонович попытался представить себя как бы в райском саду, среди ослепительно прекрасных гурий. Но воспроизводился и действовал пока только запах. Причём совсем не райский. И не понять, природный или парфюмный. Что интересно — запах из ефремовского представления реализовался в натуре! Словно рядом невидимый гигант размял в пальцах центнер лучшего земного табака, набил им свою трубку, прикурил, сделал мощную затяжку и выпустил облако пахучего дыма. Леда с трудом удержалась от чиха, закрыв лицо ладонями. Гайянки повторили её реакцию.

— Мне многое у вас непонятно, — увлечённо продолжал Ефремов, не замечая перемены в атмосфере, — На моей Земле смысл бытия — передача через цепь поколений общих и семейных ценностей. Сохранение памяти. Получалось у нас не всегда хорошо. Целые пласты времени, поколения выпали… У вас нет стандартов обучения и воспитания. Ни школ, ни интернатов. Дети представлены сами себе, полностью свободны. Как так? Общее информационное поле планеты, взаимодействие с которым регулируется интересом… Какие у детей могут быть свои интересы? Где женщина в этом процессе? И в сохранении семейных ценностей и традиций? Труд, как я понял, у вас сильно отличается от нашего. Магия природы… И здесь впереди информационное поле!