Джек Макдевит - Возвращение

– Это был бы идеальный вариант, – кивнул Алекс. – К несчастью, он умер около двадцати лет назад.

Мы просмотрели список работ Коллинза. Спектр его интересов был достаточно широк, но, похоже, он специализировался на эпохе Новой Зари, наступившей после Темных веков.

– Нужно выделить все его труды, имеющие отношение к артефактам, – заметил Алекс и перечислил ряд поисковых терминов: артефакты с «Аполлонов», Катлер, Гранд-Форкс, Зорбас. – Дмитрий Зорбас, вероятно, играл ключевую роль в последние дни существования «Дома в прериях». Он был борцом за идею и пытался спасти артефакты, когда дела в Гранд-Форксе пошли совсем скверно.

– Где-то я слышала это имя, – сказала я.

– Он хорошо известен своим поиском книг, считавшихся утерянными.

Мы сели за стол перед двумя дисплеями. Алекс вывел на них список работ Коллинза, в том числе дневник, охватывающий двадцать семь лет, окончательные версии и ранние черновики семи исторических трудов, несколько сотен эссе и двадцать с лишним тысяч писем.

– Вполне возможно, Коллинз – наиболее вероятный кандидат. Стоит посмотреть на него как можно пристальнее.

Еще больше пугало то, что труды были чрезвычайно увесистыми. Я взглянула на заглавия: «Великий крах: последние дни Золотого века», «Бомонт» (конечно же, Марго Бомонт, британский президент, сыгравшая огромную роль в начале Новой Зари), «Наступление приливов: как изменение климата все погубило», «Краткая история цивилизации», «Оглядываясь на будущее» (судя по названию, Коллинз не питал большого оптимизма насчет шансов нашей цивилизации), «За пределы Луны: великая экспансия» и, наконец, «Как сотворить Темные века».

– И с чего я, по-твоему, должна начать? – спросила я.

– С этой книги. – Он показал на «Великий крах». – Именно ей Бэйли посвятил больше всего времени под конец своего пребывания здесь. Важна также переписка, но этим займусь я.

Книг было всего семь, но черновиков – двадцать два.

– Сомневаюсь, – сказал Алекс, – что книгу можно написать начисто. Мои знакомые писатели не показывали никому свой первый черновик. Вероятно, здесь все начинается как минимум с третьего.

– Этот помечен как первый.

– Не стоит верить.

– Ладно, – кивнула я. – К счастью, книги, похоже, полностью доступны – и черновики смотреть не придется.

– Звучит разумно. Но мы пытаемся найти то, что упустили другие, а это могло не попасть в окончательный вариант. – Он сочувственно посмотрел на меня. – Наверное, ты понятия не имеешь о том, как работают писатели.

Его слова задели меня за живое.

– Что? – спросил он. – Я что-то не то сказал?

– Алекс, я должна кое в чем признаться.

Он напряженно уставился на меня:

– В чем?

– Я веду записи о том, чем мы занимаемся. Пишу мемуары.

– Ох, а я уж подумал, ты назовешь это ненужной затеей. Все в порядке. Если ты хочешь делать это, проблем нет. Может, когда-нибудь сумеешь пополнить чей-нибудь архив.

– Ну… собственно, этот этап уже пройден.

Алекс развернулся в кресле лицом ко мне:

– То есть?

– Первая книга должна выйти весной.

– Первая книга? Ты продала часть своих мемуаров?

– Первые три части.

У него отвалилась челюсть.

– Первые три?

– Одна – о «Полярисе». И есть еще две.

– Чейз, ты серьезно?

– Ты знаменитость, Алекс. Издатели считают, что книги хорошо продадутся.

– Может, стоило сначала спросить разрешения у меня?

– Я сомневалась, что ты согласишься.

– Я тоже сомневаюсь.

– Для «Рэйнбоу» это станет отличной рекламой.

– Понимаю, но…

– Что?

– Мы должны заботиться о неприкосновенности частной жизни клиентов. Ты не подумала об этом?

– Конечно подумала. Я поменяла все имена.

– Чейз, не уверен, что это хорошая идея.

– Может, все-таки вернемся к «Великому краху»? Или он только что случился?

У Алекса вырвалось раздраженное ворчание, но вслух он сказал:

– Нет, все в порядке.

– Вот и хорошо. Я сейчас работаю над историей Сансета Таттла.

– Ладно. Но давай все же сосредоточимся на Гарнетте Бэйли. И я попрошу тебя еще об одном.

– Да?

– Если будут спрашивать, я ничего об этом не знаю.

Я начала пролистывать первый черновик «Великого краха». На счетчике слов в нижней части экрана отображалась цифра: более трехсот тысяч.

– Ничего не выйдет, Алекс, – сказала я. – Нужен год, чтобы все это прочесть.

– Вовсе не обязательно читать все, Чейз. Просматривай бегло…

К несчастью, Марко Коллинза невозможно было просматривать бегло. Раньше я его не читала, но книга сразу же увлекла меня. Я не могла поверить, что передо мной лишь ранний черновик, – всего их было два плюс сама книга.