Федор Вениславский - Шахматная доска роботов

10 мая 2023 года

За пятнадцать дней до смерти Лэндона Донована.

«Justice-Tech не прощает ошибок».

Таким был заголовок статьи. Когда Сол его составлял, он казался ему более привлекательным, нежели теперь, красуясь на первой странице свежего выпуска «Bridget Times». Сол покрутил газету в руках и сжал губы. Нужно было всё же подобрать другой заголовок.

– Слышь, а текст статьи такой же пафосный, как и её название? – Уайс по-дружески толкнул Сола локтём в бок и заулыбался во все тридцать два (или сколько их там было у него) зуба.

– Катись в пекло, откуда такой гребень как ты вообще вылез? Отличное название, – отмахнулся Сол.

– Как слоган для какого-нибудь триллера, – Уайс еле сдерживал смех, – или реплика в драматическом спектакле. Прикинь, кульминация, стоит такой главный герой, опустил голову и тихо произносит безнадёжно: «Ну за что мне всё это?». А позади него стоит главный злодей пьесы и отвечает голосом, от которого у зрителей мурашки по коже: «Это всё от того, что Justice-Tech не прощает ошибок». Может тебе сценаристом заделаться?

– Чего ты такой гордый собой сидишь? Тебе же поручили следующий сюжет о тех цыганах писать, верно? Они с тебя корону быстро снимут.

– Слушай, Сол, соответствуй твой заголовок содержанию, я б и слова не сказал, но дело Майкла Стибера – кому это нужно, кто вообще станет это читать? Его мама разве что, будет соседям показывать, что её сынок в светскую хронику попал. Каждый день увольняют десятки тысяч людей с работы. Ну уволили его с Justice-Tech, так что, теперь каждое увольнение будем размусоливать? Ты ему посочувствовать хочешь?

– Господи, да у тебя мозгов как у ракушки, как ты вообще умудряешься слова в предложения складывать в своих материалах? Включи хоть ненамного свои мыслительные процессы. Дело не в увольнении, Уайс, а в том, что следует после него, – ответил Сол, разворачивая пакетик с жевательными резинками и отправляя парочку себе за щеку.

– Одним безработным больше стало, вот что следует. Но мне его не жалко. Этот Стибер должно быть не промах, раз дослужился в Корпорации до того, что имел. Значит, найдёт себе новую работу, – ухмыльнулся Уайс.

– Да что ты заладил об одном и том же. Ты не видишь конфликта? Человека уволила Корпорация, производящая роботов. Теперь он подал иск на корпорацию, и суд будут вести эти же роботы, производимые ею.

– Круто. Для пущего драматизма не хватает, чтобы и защищал его робот-адвокат, тогда бы вообще этому парню ничего не светило. Кроме лампы в дневное время в одиночной камере.

– Его адвокат – Лэндон Донован.

– Донован… Донован… А! Это не тот часом, против которого бывшая помощница подала иск за домогательства?

– Да, он. Судя по её иску он знатно её потрепал пока она у него работала.

– Точно! Я всё это помню. Это же тот наглец, он ещё на суде заявил, что с тем, как он её трахал ей вообще грех жаловаться на что-то, что любая бы женщина на её месте была бы преисполнена благодарности.

– Да. И всё равно дело быстро замяли.

– Ещё бы, говорят у этого Донована неплохие связи, – уважительно покачал головой Уайс, – но вряд ли они помогут ему в деле против Justice-Tech. Там скорее они его трахнут так, что у парня дым с ушей пойдёт, и на заднице ещё долго сидеть не сможет. Будет на заседаниях судебных потом говорить: «Ваша честь, извините, но меня крепко отымели, можно я не буду присаживаться, а постою?».

– У всех отличных в прошлом юристов неплохие связи. Но это не имеет отношения к новости. Брось, у Донована сейчас мощная аргументация, он должен смять в лепёшку и Корпорацию и их незаконное увольнение.

– Посмотрим, – Уайс закинул в рот мятную конфету.

– Если же робот-судья отклонит их иск, вот тут будет интересно, – задумчиво проговорил Сол.

– Интересно, когда вместо роботов были люди, этот Донован спал с женщинами-судьями?

– Уайс, а до того, как изобрели реалистичных резиновых кукол, ты спал с женщинами людьми?

– Ты просто мне завидуешь. Не надейся, что бы там ни произошло с Майклом Стибером и этим похотливым Донованом, твоя статья не перекроет мою прошлогоднюю о Лучано Дамброзио.

– И как это тебя ещё до сих пор мафия не пришлёпнула? – спросил Сол, хлопнув Уайса по плечу и вышел.

Улыбка исчезла с лица Уайса, он и сам в последнее время всё чаще задавался этим же вопросом. И что его дёрнуло написать тот скандальный материал об отце преступного мира?

Сол достал свой мобильный телефон и остановился в коридоре здания «Bridget Times». В кармане у него лежал записанный номер Майкла Стибера. Сол считал себя отличным журналистом. Но он не считал себя уже реализованным отличным журналистом. Хотя у него было достаточное количество статей, красовавшихся на первых полосах газет, сам он не воспринимал те материалы чем-то особенным. Сол всю жизнь находился в поисках. В поисках сюжета, который смог бы не только вызвать однодневный восторг читателей, которые тут же забывали о чём прочли, но и оказать влияние на людей, на историю, на жизнь. Сол никогда не работал с максимальной отдачей над обыденными материалами, они не приносили ему никакого интереса и удовольствия, а для него все материалы в мире казались обыденными. По этой причине Сол всегда во всех изданиях, где работал считался перспективным журналистом, на которого делали ставку главные редакторы. Но время шло, редакторы всё ждали и ждали, когда же их «золотой мальчик» раскроется в полную силу. Когда ожидание затягивалось, Сол, не намереваясь кому-либо что-то доказывать, переходил в другое издание, где его вновь видели молодым и перспективным. Сол не мог заставить себя отдавать все силы тому, что не вызывало у него искренний интерес. Ему порядком и самому надоело такое своё отношение к жизни, к работе, но Сол был парнем, который отгонял подобные мысли надевая самодовольную улыбку на лицо, прищуривая взгляд и нахально идя дальше по своему пути. Он ощущал, или же внушал сам себе для спокойствия, что ощущает будто его сенсация ещё впереди. Она лежит на его дороге и никуда не денется. Это вопрос времени, до неё стоит только дойти. Подобный взгляд на вещи позволял Солу снять с самого себя львиную долю ответственности. Нельзя сказать, что он безвольно барахтался по течению. Скорее он плыл по нему в лодке, корректируя вёслами маршрут, огибая торчащие из воды камни и крутые повороты. Таковым парнем был Сол Кэмбел.