Марк Воронин - Форт Рэйвен

– Ты кто? – Спросил он.

– Человек, – ответил я.

– Вижу, что не корова, – невозмутимо ответил тот, – как сюда попал? И почему лежишь?

– Поранился сильно. Не могу идти дальше.

– Сильно говоришь? Покажи!

Я покорно сбросил штаны и развязал повязку, уже сочащуюся от крови. Человек присвистнул.

– Да… неудивительно.

– Отвезти тебя в больницу?

– Я вообще-то не здешний и страховки у меня нет…

– Понимаю… Ну смотри… я – не врач, но когда собак на охоте медведь бывало подерет, я их шил не раз. Хочешь, поехали ко мне, я там тебя зашью, водкой рану промоем, все же лучше, чем тут подыхать. Какой-никакой – шанс…

– Хорошо, спасибо, я согласен.

– Ну, тогда пошли, раз согласен, – усмехнулся индеец, – Машина тут недалеко, с полмили будет.

Я с трудом встал, снова застегнул, как следует штаны и, опираясь на костыли, пошел следом. Собаки вели себя уже почти даже дружелюбно.

– Тебя как звать? – обернувшись вполоборота, спросил индеец.

– Джорж. А тебя?

– Меня Сэм.

– Правда? А я думал, что ты индеец.

– Правильно думал, мама у меня была из здешних коренных жителей.

– Интересно, а какому племени она принадлежала?

– Мы – латгава. Но считается, что нас больше нет.

– Как это? Но ты же есть?

– Все дело в земле. Похоже, там что-то нашли. В общем, официально считается, что наш народ исчез к середине двадцатого века. Хватит болтать! Береги силы. Они еще понадобятся.

Мы дошли, и я с облегчением выдохнул, поскольку по дороге мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Сэм указал на старый серый пикап Шевроле «Сильверадо». Все дверцы у машины были изрядно помяты, а на бортах, которые явно перекрашивались уже несколько раз, виднелись пятна ржавчины. Собаки привычно запрыгнули в кузов. Я взобрался на переднее сидение и попытался втянуть ноги. Боль снова пронзила меня, и я, видимо, отключился, поскольку дороги не помню. Я очнулся уже в доме на диване: Сэм, судя по всему, притащил меня туда, пока я был в отключке. Очнулся я тоже от боли, когда мой новый знакомый стаскивал с меня ботинки и штаны.

Рядом на скамейке стояла бутыль, по всей видимости, с самогоном и несколько пачек бинтов. Кроме того, стояла эмалированная кастрюлька с черным пятном отбитой эмали на боку, из которой шел пар. Видимо, Сэм успел поставить прокипятить иглы и нитки.

– Давай сначала в душ – хорошо промой рану, сможешь?

– Не знаю, – честно признался я.

– Ладно, пошли, я помогу, если что.

Держась за плечо Сэма, я проковылял в ванную, где сбросив с себя всю одежду, залез под душ.

– Снимай повязку! – приказал мой новый приятель, и я повиновался. Кровь снова хлынула ручьем.

Сэм взял у меня насадку душа и стал поливать рану, одновременно пытаясь ее немного раздвинуть ее другой рукой.

– Помойся пока, как следует, с мылом, а я жгут принесу, иначе – не зашить. Большой сосуд какой-то порван.

Невзирая на постоянную боль, я с удовольствием намылился один раз, а затем и второй. Последний раз я принимал душ еще в Канаде, в лечебнице. Так что, не встреть я Сэма, было бы уже и впрямь недолго и завшиветь, особенно, если учесть последние дни ночевок по грязным подвалам.

Сэм вернулся довольно быстро с резиновым жгутом и перетянул ногу. Кровь приостановилась.

– Все! Вытирайся, и пошли!

Я вытерся и потянулся за трусами.

– Не надо! Я зашью тебя сперва, потом дам пижаму, а это все, – он почти презрительно обвел рукой мои грязные одежды, – закину в стирку. Идет?

– Конечно, спасибо.

Я снова, опираясь на плечо моего приятеля, захромал в комнату.

– Так…– начал он, – выпей вот полстакана, залпом!

Он протянул мне дешевый стакан для виски с насечкой под хрусталь, наполовину наполненный тем самым мутноватым самогоном. Я закрыл глаза и запрокинул содержимое в горло.

– Молодец! – похвалил Сэм,– Ты ирландец, что ли?

– Нет, – засмущался я, – почему ирландец? Я родился в Украине. А что?

– Украине? Это где? – Удивился мой новый приятель.

– Ну, про Советский Союз слышал?

– Конечно… – кивнул он.

– Ну, вот это часть бывшего СССР,– ответил я с трудом: говорить было все труднее и труднее.

– А, ну тогда понятно… Русские, говорят, пить умеют, – усмехнулся Сэм.

– Я – не русский.

– А кто? – снова удивился Сэм.

– Да, теперь уже никто, пожалуй, – я лишь махнул рукой. Говорить совсем не хотелось, а тем более – на эту тему.

– Ладно, ложись, потом еще поболтаем, – сказал Сэм ласково.

Я лег на бок. Самогон быстро делал свое дело.