Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

— Превосходная идея, — согласился я.

— За исключением того, что это не сработало, — сказал Вэлшингхэм. — Во-первых, было необходимо вырыть квадратную пятифутовую яму ниже вращающейся платформы, чтобы содержать двигатель, и это было не всегда удобно. Весила эта штука больше мула с фургоном, так что установить ее можно было только у дома. И, наконец, если мул не шел домой, то он не шел и к платформе! В итоге мой отец испытал платформу в заднем дворе. Вращение платформы сбросило мула на стену, убив бедное создание и сломав фургон. Тогда отец забросил эту идиотскую штуковину, занявшись более полезными делами. А я и соседские мальчишки нашли это хорошим местом для того, чтобы играть, и однажды я стоял точно в центре платформы, когда один из мальчишек случайно включил двигатель. У меня было разума достаточно, чтобы остаться точно в центре платформы, чтобы не быть отброшенным и убитым, так как платформа вращалась со скоростью восемьсот оборотов в минуту. Двигатель должен был вращать платформу медленно, когда на ней был мул и загруженный фургон, а с одним маленьким мальчиком платформа развила бешеную скорость. Когда мои приятели увидели, что наделали, — продолжал Гриббс, — они убежали, и в течение четырех часов я оставался в центре этой платформы, вращающейся на огромной скорости. Когда мой отец пришел домой и остановил платформу, я мешком упал к его ногам. Именно так я приобрел эту странную походку, именно поэтому меня считают алкоголиком, хотя, клянусь всеми святыми, я не пью!

— Но почему, разве вы не могли бы попытаться вращаться в противоположном направлении, чтобы «раскрутиться»? — спросила моя жена, которая очень заинтересовалась историей молодого человека.

— Мадам, — сказал Вэлшингхэм. — Я так и делаю. Каждую ночь, в течение одного часа, прежде чем я лягу спать, я вращаюсь, но требуется еще чудовищное количество оборотов, — тут он помолчал пару секунд и затем сказал. — Но я теперь готов попробовать гирошляпу.

Я выглянул из окна, и начал колебаться. Дождь со снегом. Не лучшая погода для прогулок в шелковом цилиндре. Но тут же я укорил себя за малодушие. Неужели для лучшего шляпника мира подходит вести себя как скаредный базарный торговец? Я помнил, что действительно хороший цилиндр не будет разрушен несколькими каплями воды; и я видел, что, если что-нибудь могло бы убедить Энн и Вэлшингхэма, что шляпа-гироскоп подарит им счастье, то это испытание при таких прогулках в непогоду, как сегодня вечером. Я надел на голову Вэлшингхэма гирошляпу и включил насос. Молодой человек устойчиво встал на ноги и пошел, без малейших признаков шатания. Я открыл парадную дверь, и молодые люди вышли.

Он пересек подъезд устойчивым шагом, как любой нормальный человек, но когда он достиг главного входа, подскользнулся и упал. Он не колебался, ни шатался. Если он упал, то упал устойчиво. Я могу лучше всего уподобить его падение движению стебля тростника, когда ветер валит его. Он падал медленно, сохраняя ровное положение, пока его голова не ударилась о землю, а ноги не оторвались от ступеньки. Я никогда не видел более изящного падения, и я собирался поздравить Вэлшингхэма, когда он начал подниматься к перпендикуляру снова, в той же самой медленной манере. Но это не было причиной того, что я удержался от своих поздравлений. Причина была в том, что шляпа-гироскоп и Гриббс вели себя в самой необъяснимой манере. Молодой человек вращался.

Я обнаружил позже, что падение нахлобучило гироскоп на центр так, что гироскоп не мог вращаться, не вращая целую шляпу, и поскольку шляпа была твердо прикреплена к Вэлшингхэму, шляпа не могла вращаться, не вращая его. На мгновение его закрутило на обледенелом тротуаре, и Энн издала истошный крик; но почти в тот же момент Вэлшингхэм возвратился в вертикальное положение и начал вращаться ещё быстрее. Ледяной тротуар не давал опоры для его ног, и это было действительно удачно; поскольку, если бы ноги парня прочно стояли на земле, а его голова продолжила бы вращаться, эффект был бы фатальным.

Как мне показалось, Гриббс вращался со скоростью, возможно одной тысячи пятисот оборотов в минуту, и это было за несколько минут до того, как моя жена придя в себя от шока, вызванного наблюдением вращения будущего зятя, потребовала, чтобы я остановил его. Мой первый импульс состоял в том, чтобы сделать так, но мое долгое обучение, сделало меня осторожным, вдумчивым человеком, и я мягко отодвинул жену в сторону.

— Моя дорогая, рассмотрим этот случай как большую удачу, — сказал я. — Здесь у нас есть Вэлшингхэм, вращающийся быстро. Он вращается в одном из двух направлений, в которых он может вращаться — в том, в котором он вращался в детстве, или в противоположном. Если это — противоположное направление, все хорошо, поскольку он будет раскручен через несколько часов, если его шея не будет сломана. Если это находится в том же самом направлении, бесполезно останавливать его теперь, он станет абсолютно неизлечимым инвалидом, а никак не нашим родственником. Я предлагаю поэтому позволить ему повращаться в течение нескольких часов, когда у него будет полное восстановление или когда его болезнь станет неизлечимой.