Конни Уиллис - Посиневшая луна

В конце этого получаса м-р Мауэн решил, что последний удар был следствием роковых совпадений, преследовавших его все утро (к тому же Шарлотта уже несколько недель говорила на языке Правильного Биопитания), и стоит немного расслабиться, как все придет в норму. Он сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов и выдохов и поднялся. Аптечный ящичек остался открытым.

Двигаясь с чрезвычайной осторожностью и стараясь предусмотреть возможные опасности, м-р Мауэн сумел одеться и спуститься к машине. Он так и не смог подобрать пару одинаковых носков, и лифт первым делом понес его прямехонько на крышу, но м-р Мауэн всякий раз принимался глубоко и спокойно дышать. А открыв дверцу автомобиля, он приготовился и вовсе расслабиться.

Он влез в машину и захлопнул дверь, защемив полу пальто. Он снова открыл дверь и нагнулся, чтобы освободить ее. Из кармана выпала перчатка. М-р Мауэн наклонился пониже, чтобы поднять ее, и треснулся головой о дверную ручку.

Бедняга еще раз глубоко, хотя на этот раз и несколько судорожно, вздохнул, схватил перчатку и захлопнул дверцу. Вытащил ключи из кармана и вставил один из них в замок зажигания. Цепочка брелока неожиданно разомкнулась, и все остальные ключи рассыпались по полу под передним сиденьем. Когда отец Салли скрючился, чтобы собрать их, изо всех сил стараясь не удариться головой о руль, на пол вывалилась вторая перчатка. М-р Мауэн махнул рукой на разбросанные ключи и осторожно разогнулся, наблюдая за переключателем сигнала поворота и солнцезащитным козырьком. Он повернул ключ с разомкнутой цепочкой. Автомобиль и не думал заводиться.

Очень медленно и осторожно м-р Мауэн выбрался из машины и поднялся в свою квартиру, чтобы позвонить Дженис и отменить пресс-конференцию. Телефон приемной был занят.

Ульрик не замечал девушки до тех пор, пока она не оказалась на нем верхом. Молодой человек шагал, опустив голову и стиснув в карманах куртки кулаки, и раздумывал о пресс-конференции. Позабыв дома часы, он прибежал в отдел исследований на целый час раньше и обнаружил в конференц-зале лишь одну из невест Брэда, чье имя не мог припомнить. Она заявила Ульрику: «Ваш биологический хронометр не функционирует. Должно быть, биоритмы не в фазе», — и он ответил, что так оно и есть, хотя совершенно не понял, о чем говорит эта девица.

Обратно он шел по «восточной аллее», отчаянно пытаясь решить, сможет ли выдержать пресс-конференцию даже ради того, чтобы предостеречь Салли Мауэн. Может, лучше забыть об этой затее и просто прогуляться по Чагуотеру? Он мог бы хватать за рукав всех хорошеньких женщин и спрашивать: «Вы говорите по-английски?»

В тот момент, когда Ульрик всерьез задумался над этой возможностью, сверху послышался громкий треск, и прямо на него свалилась молодая женщина. Он попытался выдернуть руки из карманов, чтобы подхватить ее, но мгновение спустя сообразил, что трещит ломающаяся ветка тополя и ничего сделать уже нельзя. Ульрик успел вытащить из кармана только одну руку и отступил назад, но в тот же момент девица шмякнулась всей тяжестью на лингвиста, и они скатились с дорожки в опавшую листву. Когда вращение прекратилось, Ульрик оказался сверху. Симпатичная девушка лежала на его руке, другой рукой он обнимал ее голову. Вязаная шапочка слетела, волосы незнакомки красиво разметались по подмороженным листьям. Рука Ульрика запуталась в пышных локонах. Девушка смотрела на него так, словно была с ним знакома. Ему даже не пришло в голову спросить, умеет ли она говорить по-английски.

Через некоторое время юноша понял, что безнадежно опоздал на пресс-конференцию. «Черт с ней, с пресс-конференцией, — подумал он. — К черту эту Салли Мауэн…» — и поцеловал незнакомку. Когда рука Ульрика, которая оказалась внизу, онемела, он высвободил другую из волос девушки и поднялся.

Она не двигалась, даже когда он встал и протянул руку, чтобы помочь встать ей. Она лежала и смотрела на лингвиста, словно обдумывая что-то. Потом она как будто пришла к какому-то решению, потому что взяла Ульрика за руку и указала на что-то вверху, за его спиной.

— Синелуние, — произнесла она.

— Что? — не понял Ульрик. Он подумал, не ударилась ли она головой слишком сильно.

Девушка показывала на небо.

— Синелуние, — произнесла она вновь. — Стемна луна осинела сполна.

Ульрик поднял голову и, вот те раз, на утреннем небосводе действительно увидел ярко-синюю луну! Это объяснило, о чем говорила незнакомка, но не то, как она говорила.