Пол Андерсон - Робинзоны Вселенной (Сборник)

Морэй покачал головой. Убедить капитана, что он ни при чем, ему удалось — но, честно говоря, он и сам был не больно — то рад тому, что компьютер вышел из строя. До тех пор, пока все усилия Лейстера направлялись на ремонт корабля, он не очень мешал Морэю в организации жизнеспособной колонии. А теперь, оставшись без корабля, мог начать путаться под ногами. Только сейчас Морэй понял бородатую шутку насчет Космофлота: «Капитана не отправить в отставку — проще пристрелить».

По спине пробежал холодок, и Морэй неуютно поежился. По натуре он был довольно спокойным человеком — но за последние тридцать шесть часов открыл в себе много неожиданного… и даже неприятного, если не сказать опасного. «Не исключено, что в следующий раз кто — нибудь вспомнит эту старую шутку и примет ее за руководство к действию… Откуда я взял, что будет следующий раз? И, может, не кто — нибудь, а я сам — за что теперь можно ручаться?»

— О потерях уже докладывали? — поспешно спросил он, гоня подальше такие мысли.

— Погибших девятнадцать человек — от медслужбы подробного рапорта еще не было, но, по меньшей мере, четверо больных умерли по недосмотру, — отрывисто сообщил Лейстер. — Два самоубийства. Одна девушка порезалась битым стеклом и умерла от потери крови — но это, скорее, не самоубийство, а несчастный случай. И… про отца Валентина вы, наверно, уже слышали.

Морэй устало прикрыл глаза.

— Слышал. Но без подробностей.

— А подробностей никто и не знает, — произнес Лейстер. — По крайней мере, никто из живых. Да и сам отец Валентин толком ничего не помнит — и не вспомнит, если Ди Астуриен не решит вколоть ему чего — нибудь сильнодействующего. Я слышал только, что вроде бы наш капеллан прибился к группе электриков, занимавшимися всякими безобразиями у ручья… э‑э, сексуальными безобразиями. Словом, форменные Содом и Гоморра. Когда первая волна безумия пошла на убыль, он осознал, что произошло, вынести этого, судя по всему, не смог и принялся резать глотки.

— Значит, насколько я понимаю, одно из самоубийств — это отец Валентин?

— Нет, — покачал головой Лейстер. — Судя по всему, когда он окончательно пришел в себя, то уже в самый раз, чтобы осознать, что самоубийство — тоже смертный грех. Смех, да и только; похоже, я уже начинаю осваиваться с прелестями вашей милой планетки — только о том и думаю, насколько проще все было бы, не остановись отец Валентин на полпути. Теперь придется судить его за убийство; да еще решать — или устраивать референдум — вводить ли тут смертную казнь.

— Напрасный труд, — слабо улыбнулся Морэй. — Какой, интересно, вердикт сможет вынести суд, кроме временного умопомешательства?

— Боже мой, конечно, — выдохнул Лейстер и устало потер лоб.

— Капитан, я совершенно серьезно. Не исключено, что это случится еще, и не один раз. Я предложил бы — по крайней мере, пока мы точно не узнаем причины — чтобы вы немедленно разоружили Службу Безопасности; помните, все началось с того, что один из ваших офицеров открыл пальбу и ранил сначала девушку из новогебридцев, а потом кого — то… э‑э, из коллег. Еще я предложил бы после первой же сухой ночи запирать под замок все оружие, кухонные ножи, хирургические инструменты и прочее в том же роде. Разумеется, это не абсолютная мера — нельзя же запереть все здешние булыжники или дубье… а, судя по вашему виду, кто — то напрочь забыл о субординации и… обошелся без подручных средств.

— Кому рассказать — не поверят, — произнес Лейстер, потирая подбородок. — В моем — то возрасте — и драка из — за девушки!

Морэй понимающе ухмыльнулся; впервые за все время между ним и капитаном на короткое мгновение возникло самое настоящее взаиморасположение. Впрочем, не более чем на мгновение.

— Я подумаю о вашем предложении, — пообещал Лейстер. — Боюсь, это будет непросто.

— Капитан, а что вообще здесь просто? — угрюмо проговорил Морэй. — Но у меня такое ощущение, что если мы немедленно не начнем серьезнейшую кампанию по насаждению этики ненасилия — такой, чтобы работала на подсознательном уровне, даже при массовом улете — никто из нас не доживет до осени.

«Слава Богу, — подумал Мак — Аран, — садоводство не пострадало. Может быть, какой — то глубинный инстинкт подсказал обезумевшим колонистам, что это их единственный шанс на выживание». Ремонт госпиталя шел полным ходом, а на скорую руку сформированные рабочие бригады принялись разбирать корабль на лом — Морэй недвусмысленно объяснил, что на многие годы вперед это будет их единственным источником металла для сельскохозяйственных и прочих инструментов. Постепенно от корабля оставался голый остов; мебель переселялась из кубриков и рекреаций в жилые постройки и досуговый центр, а целые бригады учетчиков занимались инвентаризацией инструментов из корабельных мастерских, кухни и даже с мостика. Камилла, насколько знал Мак — Аран, была занята тем, что срочно тестировала компьютер, выясняя, какие программы сохранились. Вплоть до шариковых ручек и женСкой косметики, все подлежало учету и строжайшему рационированию. Морэй ясно дал понять: когда привезенные с Земли запасы всяких бытовых мелочей подойдут к концу, пополнить их будет негде и придется выдумывать заменители на основе того, что может предложить местная природа; работа над тем, чтобы переход был возможно более плавным, уже велась.