Дмитрий Биленкин - Лицо в толпе. Рассказы

- Не человеком… - рука Гриднева с зажатым в ней янтарем упала. Он ошалело уставился на море. - Я сплю или… Цивилизация, которую я придумал, словно сама подкинула мне этот янтарь!

Шорохов отступил на шаг. Этапин зашелся в лающем смехе.

- Я искал, а вы нашли!.. Какая ирония, нет, какая ирония! Теперь это факт, а я-то, скептик, я-то!..

Его скорчило, он закашлялся и побагровел.

- Хватит! - вскричал Гриднев. - Что за истерика! Вы ученый или кто? Ничто не доказано, янтарь надо всесторонне исследовать.

- Извините, - будто стирая что-то, Этапин провел по лицу ладонью. Нервы… Завидую вам. Мне организовать анализы или вы сами займетесь?

Казалось, Гриднев заколебался. Обдав ноги пеной и брызгами, с шорохом прокатилась волна. Никто не шевельнулся.

- Никаких «или», - с внезапным ожесточением проговорил Гриднев. Во-первых, вы специалист, во-вторых, если бы не ваш поиск… Что же это такое, я уже сам себе не верю! Так материализоваться фантазия не могла, и все же это случилось…

- В жизни случается все, - тихо сказал Шорохов. - Тем более вероятное.

- Да, конечно… Берите эту чертовщину. Берите и расколдуйте.

Гриднев протянул янтарь, словно отстраняя его от себя. У Этапина задергалось веко.

- Так просто… - едва различимо прошептал он.

- Что? - не понял Гриднев. - Берите же, черт возьми!

Пальцы Этапина дрожали, точно готовились принять раскаленный уголь, взгляд рыскнул в сторону.

- Сейчас, сейчас, сердце…

Его рука все же продолжила движение, пальцы коснулись янтаря. И тут по ногам всех троих ударила волна, вскипела водоворотом, потащила ставший зыбким песок. Этапин находился ближе всех к морю, он покачнулся, рука с зажатым в ней янтарем нелепо вскинулась, и прежде чем кто-то успел опомниться, он рухнул в воду.

- Янтарь!.. Держите!..

Волна схлынула, но янтаря уже не было ни в подогнувшейся при падении руке Этапина, ни возле него на песке. Гриднев как был в одежде ринулся в море, Этапин по-крабьи пополз туда же, и несколько минут оба лихорадочно шарили по дну, словно потерю еще можно было вернуть.

Наконец, пошатываясь, оба выбрались на берег. Этапин кулем осел на песок.

- Я, я упустил!.. - повторил он, закрыв руками лицо.

- Что ж, море дало, море взяло, - только и сказал Гриднев.

Ни на кого не глядя, он двинулся прочь от моря. Шорохов долгим взглядом проводил его ссутулившуюся фигуру, над которой с криком реяли чайки, и подсел к Этапину.

- А теперь давайте сюда янтарь, - сказал он негромко.

Отпрянув, Этапин тупо уставился на поэта.

- Что?..

- Хватит вам, - устало поморщился Шорохов. - Все было ловко разыграно, но я видел ваше лицо и слышал ваш голос. Они лгали, об остальном было нетрудно догадаться. Янтарь должен быть у вас в правом кармане. Сами дадите или вам помочь?

Рыхлые щеки Этапина обвисли, он, не мигая, смотрел на море. Внезапно его рука шмыгнула в карман, вскинулась, и над серой водой сверкнул красноватый камешек. Набежавший вал принял его без следа и всплеска.

- Ничего нет, - без выражения сказал Этапин. - Нет и не было.

Шорохов пожал плечами.

- Вы ошиблись. Я не судья, просто мне хочется понять, что вас толкнуло. Зависть?

Этапин едва заметно покачал головой. В нем не осталось ничего от педантичного работника науки, в нем не осталось ничего от азартного охотника за камнями: на берегу сидел очень одинокий, очень, немолодой и очень усталый человек.

- Сначала я хотел пошутить, да… Гриднев занесся тогда, страшно занесся! Кинуть несколько ослепительных идей, из ничего сотворить целый мир, ему забава… Ну и ладно бы, ну и пусть. Нет, ты еще будь для него боксерской грушей, спорь, отражай, а он тебя с ног, с ног! Так всегда с другими, со мной, публично… Я же не мальчик. Как оглянешься назад - боже мой, ничего-то своего нет, весь растворился, потратился на дела, о которых завтра никто не вспомнит. Для этого ли в науку шел? А тут Гриднев… Что ты на него работаешь, его идеи обслуживаешь, ему дела нет, так и должно быть, раз судьба тебя обделила. Все ему, все! Вот и сорвался… А уж когда он заглотнул…

- Достаточно! - Шорохов снял с себя, куртку. - Накиньте, а то замерзнете… И хватит об этом. Остальное лучше вас своим «Моцартом» сказал Пушкин. Иная сцена, иные костюмы, а страсти те же… Подделать «доказательство», дать Гридневу выступить, исподтишка разоблачить, доконать не ядом - позором. Так? Гриднев «нашел» янтарь, не вы - хитро!

- Нет, - Этапин слабо усмехнулся. - Вы ничего не поняли. Трудно было сделать такой янтарь, еще труднее было бы доказать, что он подделка. Та самая проблема неразличимости, о которой говорил Гриднев! Что выдало бы мою руку? Рисунок сделан электронным лучом. Термография, след нагрева, и все. Так обработать янтарь мог и не человек… Датировка изображения? Нет зацепки. Мое свидетельство? Не говорите глупостей…