Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [= Прелюдия к Академии // Prelude to Foundation]

На этот раз заговорила Дорс. В ее голосе была едва сдерживаемая ярость. Она бросила тяжелый взгляд на старика.

– Ответ снова будет прежним, микогенец! Мы – ученые. Нами движет желание получить знания. Да! Вы не звали нас сюда, но ведь вы и не помешали нам, не остановили! А это было легко сделать! Более того, мы добрались до этой комнаты удивительно легко – вы почти помогли нам! Разве мы причинили какой-то вред вашему Миру? Вашему зданию, этой комнате, или этому… – она показала рукой на робота. – Этой мертвой груде металла! Теперь мы знаем, что она мертвая, и это единственное знание, которым мы теперь располагаем. К сожалению, мы надеялись на большее и разочарованы… И теперь, когда мы знаем об этом, единственное, что нам остается – покинуть это здание. Если вы хотите – мы покинем и Микоген!

На лице старика появилась страдальческая гримаса. Когда Дорс закончила, он обратился к Селдону:

– Этот робот, которого ты видишь – символ для нас. Символ всего, что мы потеряли и до сих пор не имеем, вот уже тысячи лет… Но мы не забыли. Мы верим, что наступит тот день, когда мы вернемся туда! Этот робот – единственное, что осталось у нас от прекрасного прошлого… Да, он мертв – для нас мертв, но для твоей женщины… он всего лишь «груда металла». Ты разделяешь ее мнение, соплеменник Селдон?

Селдон постарался объяснить:

– Мы принадлежим обществу, которое не связывает себя… так тесно с тысячелетним прошлым. Мы даже не знаем, что нас связывает с нашим древним Миром. Мы живем настоящим. Мы воспринимаем это настоящее, как результат всего прошлого опыта поколений. Разумеется, мы понимаем умом ваши чувства. Понимаем, что может означать для вас этот символ. У нас один взгляд на это, у вас – другой. Для нас ваш робот – мертвая груда металла.

– А теперь, – повторила Дорс, – мы уходим!

– Вы не уйдете. Придя сюда, вы совершили преступление. Вы совершили преступление с нашей точки зрения, – его губы искривились в жесткой ухмылке, – но это наша территория, и на ней мы даем определение поступкам. Ваш поступок заслуживает смерти!

Не веря своим ушам, Дорс уточнила:

– Вы собираетесь расстрелять нас?!

Жесткая гримаса сменилась презрительной миной. Теперь старец обращался только к Селдону:

– За кого ты нас принимаешь, соплеменник Селдон? Наша культура такая же древняя, как и твоя; такая же многообразная, цивилизованная и гуманная. Я не вооружен.

Вы будете испытаны. Если вас признают виновными – будете казнены по закону: быстро и безболезненно! Если попытаетесь уйти сейчас – не стану препятствовать! Помните об одном – там, внизу, много Братьев. Значительно больше, чем когда вы входили. Они возмущены вашим поступком. С вами расправятся; я уже не смогу остановить их! В нашей истории бывали случаи, когда соплеменники погибали от рук разъяренной толпы – уверяю вас – это не самая легкая смерть и, разумеется, не самая безболезненная!

– Нас предупреждал Открытое Небо Второй, – сказала Дорс и саркастически добавила: – Это не делает чести вашей многообразной, цивилизованной и гуманной культуре.

– Толпой людей иногда управляют страсти, соплеменник Селдон, – парировал Властелин Солнца. – Даже если это противно их гуманному началу. И это справедливо для любой культуры. Твоя женщина, если она историк, должна знать об этом!

– Давайте рассуждать здраво, – предложил Селдон. – Вы облачены властью здесь, на Микогене, но вы не можете распоряжаться нашей жизнью – мы из Внешнего Мира! Мы принадлежим Империи и подчиняемся ее законам. Власть Императора – выше официальной власти в секторах.

Старик мрачно заметил:

– Это правило записано на бумаге, на голографических экранах, но не больше! Мы говорим не об этом. У Высшего Старейшины есть право вершить суд, не все зависит от воли Императора!

– Согласен. Но лишь в том случае, когда речь идет о ваших подданных! Другое дело – выходцы из Внешнего Мира.

– Это утверждение сомнительно. Соплеменник Хьюммен доставил вас сюда как беглецов. Насколько мы понимаем, вы скрываетесь от законных властей Империи. Станет ли он гневаться, если мы выполним эту работу за них?

– Разумеется! – доказывал Селдон. – Даже если мы преступники, он, и только он вправе казнить или миловать нас. Позволить вам сделать это – означало бы нанести урон императорскому могуществу и авторитету. Император не может допустить подобного прецедента. Неважно, в какой степени он нуждается в продуктах, выращиваемых на ваших фермах. Восстановление попранной прерогативы – важнее! Неужели вы хотите, чтобы были уничтожены ваши фермы, разрушен Сакраториум, осквернены Сестры? Подумайте, Властелин Солнца!