Дмитрий Липкинд - IT AS IS [сборник]

— А что же делать?

— Ну попробуй как-то выделиться. Ну да ладно, мы тут с тобой отвлеклись. Вы тут с другом грабить мастерскую взялись, да? — старик снова поднял ружьё и направил его на Тимона.

— Сам-то как думаешь? — ответил Тимон вопросом на вопрос.

— Своим поступком ты портишь себе карму.

— Ладно, сколько? — сухо спросил Тимон.

— Пять штук, — ответил старик.

— Ты как думаешь, — обиделся Тимон, — Вот мы твой склад грабить пришли, буду я с собой столько денег таскать?

— Ну ладно, не горячись. Докатка нормальная у тебя?

— Ну так.

— Доставай.

Тимон не без труда извлёк из багажника автомобиля запасное колесо.

— Ну вот и чудно. Забирай своего друга с добычей и уезжай скорее. Тем более что он уже скоро вернётся. Да, и знаешь что? Попробовал бы ты себя на каком-нибудь другом поприще. Стихи пиши, например. О чём? Да о Родине хотя бы. О ней выгоднее всего писать. Или о любви там. Написание стихов по сути мало чем отличается от воровства цветных металлов, но на карме сказывается лучше, — дед закинул ружьё за плечо, взял запасное колесо под мышку и вперевалку ушёл по дороге, скрывшись в тумане.

Через пару минут из дыры в заборе вылез Тумба, таща за собой коробку с КП1.

— Кто говорил здесь? — спросил он, кладя коробку в багажник «девятки» и забираясь в салон.

— Забудь, — ответил Тимон, сел в машину, завёл двигатель и резко рванул с места. Какие стихи мог он писать, когда всё, что он видел — это грязные подъезды многоэтажек да мрачные подворотни. Свою мать он уже почти забыл, а отец получал пенсию по инвалидности и практически не выходил из дома. На жизнь Тимофей зарабатывал сезонными подработками и сомнительными мероприятиями типа сегодняшнего. «Я так и сделаю, я буду писать стихи о том, что я лучше всего знаю, — решил Тимон. — Я буду писать стихи о Родине!»

Знаете, было бы неправильно считать, что все те люди, которых мы ежедневно видим вокруг себя — живые. Настоящие, живые люди едва ли составляют треть от всех тех существ, что ходят по магазинам, стоят на остановках общественного транспорта и опускают бюллетени в избирательные урны. Все остальные — это разнообразные духи, фантомы и просто мертвецы. Зайдя куда-нибудь за угол, в подворотню или в подъезд, они исчезают, растворяются в воздухе. Но только тогда, когда этого никто не видит. Если долго идти вслед за мертвецом, он будет стараться всячески спрятаться от тебя, чтобы на время исчезнуть из нашего мира. Кстати, это одна из причин, по которой в современных многоэтажных домах устанавливают домофоны и кодовые замки — там мертвецу легче скрыться от постороннего внимания.

Я рад, что в тот летний вечер встретил её именно такой, какой она была лет пять назад, какой я старался её запомнить после того, как она умерла и стала частью безликого мира духов. Несмотря на позднее время, было довольно душно. Я увидел её издалека, незаметной тенью она скользила мимо безлюдного сквера, чтобы, укрывшись от людских глаз, исчезнуть в какой-нибудь тени. Я уверенно пошёл вслед за ней и вскоре нагнал.

— Лили, привет! — окликнул я её. Да, так её звали — Лили, с ударением на последнем слоге. Я не знаю, откуда взялось это имя. То ли это французское имя Lili, то ли сокращение от Лилия, то ли ещё что-то. Я никогда этим не интересовался, а она сама никогда не рассказывала. В то далёкое время, когда мы были знакомы, я был в чём-то нигилистом, считая имя условностью, никак не связанной с личностью человека.

Она обернулась и уставилась на меня, будто пытаясь вспомнить, где же она меня видела.

— Привет, — рассеяно произнесла она.

Тут надо сказать пару слов о поведении и внешнем виде мертвецов. На вид это обычные люди, с мягкой кожей и тёплым дыханием. Мне даже кажется, что внутри они имеют то же устройство, что и мы, и кровь у них такая же красная. Мертвец вполне адекватен в общении, но на вопросы о том, куда и зачем он идёт, чем занимается и какова цель его существования, он ответить не может. Любой разговор, выходящий за рамки простой светской беседы о погоде, вызывает у мертвецов отторжение — от усталости и вялости до явной агрессии. И ещё — у мертвецов очень плохо с памятью. Они совершенно не помнят, что было месяц назад, на прошлой неделе или даже вчера. Порой мне кажется, что единственная цель мертвеца — это как можно скорее исчезнуть с чужих глаз, не оставив после себя никаких следов.

Да, мертвецы со стороны выглядят как хикки-социопаты, впрочем, обратное тоже верно.