Рэндал Гаррет - Логовище дракоптицы (сборник, том 2)

— Лезенби, вы... Это дерево свело вас с ума? Разумеется, я — Маркхэм!

Боюсь, хорошего лжеца из меня не получилось, потому что биолог криво усмехнулся.

— Эколог из вас не больший, чем из меня цирковой борец, Маркхэм . Признайтесь же в этом. У настоящего Маркхэма за плечами пять лет в Косморазведке. А вы можете быть кем угодно, но только не экологом с пятилетним полевым стажем. То как вы убили того хищника...

Я холодно посмотрел на него. Он явно раскусил мою маскировку.

— Допустим, я не Маркхэм. И что с того?

— Ничего. Вы спасли мне жизнь, и кем бы вы ни были, я не собираюсь вас выдавать. Но как-то необычно появление в Отряде Разведки самозванца. Я человек любопытный и просто хочу знать, зачем вы здесь.

Я сделал глубокий вдох.

— Меня зовут Ри Карпентер. Я уроженец Земли, но последние восемь лет жил на Веллиране. Кто-то подставил меня под убийство, которого я не совершал, а ваш корабль оказался единственной для меня возможностью спешно покинуть планету. Только и всего.

— А что произошло с Маркхэмом? Я имею в виду, настоящим Маркхэмом?

Я пожал плечами.

— Мой друг сказал, что он устроит ему опоздание в космопорт. Не думаю, что с ним что-нибудь случилось.

— И вы считаете, что я должен этому поверить? — усмехнулся Лезенби.

— Хотите — верьте, хотите — нет, — вздохнул я. — Но все это правда. Меня обвинили в убийстве туземца-веллиранина. Я никого не убивал, но доказать это не смог. Для веллиран этого было достаточно. И вот теперь я на этой дьявольской планете.

Биолог странно посмотрел на меня.

— Вас обвинили в убийстве уроженца Веллирана?

— Да, черт побери! Не знаю, как это было подстроено, но я оказался посреди улицы с окровавленным ножом в руке, а у моих ног лежал мертвый веллиранин. Но я не убивал его.

— Я уверен, что не убивали, — внезапно улыбнулся мне Лезенби. — Это напомнило мне одну очень странную историю. Я расскажу ее, когда у нас будет свободное время.

Больше он ничего не стал говорить, хотя я сделал слабую попытку расспросить его. Но тут прошли данные капитаном полчаса, и мы вернулись наружу для дальнейшей работы.

Лезенби стал очень услужлив. Когда мы осторожно, шаг за шагом, пробирались сквозь мокрые джунгли, он отпускал время от времени комментарии, которые должны были мне помочь в дальнейшем в составлении отчета, указывал на то, что я, как опытный эколог, обязан был заметить. Мы больше не встречали ни плотоядных деревьев, ни других опасных хищников, но с каждой минутой, проведенной в джунглях, мне все меньше нравилась Планета Семь.

Было в ней что-то нездоровое, что-то гнилое . Причем во всем, в каждом проявлении здешней жизни.

— Смотрите, — сказал Лезенби, указывая на водоемчик метра в полтора шириной. В нем плавали какие-то крошечные создания.

— Ну и что? Лужа, а в ней какие-то головастики.

— Присмотритесь повнимательнее к этим головастикам, — сказал Лезенби.

Я опустился на колени, а он остался стоять на страже, и присмотрелся к этой луже. В ней так и сновали головастики с блестящими мелкими зубками. Двигались они быстро, эти «головастики». И были ужасно заняты.

На дне в грязной воде медленно извивалось нечто похожее на змею, сантиметров шестьдесят в длину, а головастики энергично откусывали от нее кусочки тела. Очевидно, змея хотела срезать путь и проползти через лужу, а может, просто решила принять ванну. Но тут на нее всей толпой напали головастики.

— И так повсюду на этой планете, — сказал я. — Все животные здесь — убийцы. Растения — тоже убийцы.

— Жизнь здесь недолгая и жестокая, — кивнул Лезенби. — Нужно быть быстрым, чтобы выжить, и иметь крепкие зубы.

— Какой порочный мир, — сказал я.

— Да нет. Природа не порочна и не уродлива, к ней неприменимы любые моральные ярлыки, которые вы, вероятно, уже готовы на нее нацепить. Жизнь есть жизнь, видите ли. И на Планете Семь она не отличается от любой другой.

— Жизнь есть жизнь, — кивнул я. — Но здесь она куда более жестока.

— Вот это верно.

Я опустил взгляд на голодных головастиков в луже и содрогнулся.

— Я паршивая пародия на ученого, — признался я. — Я не могу быть холодным и бесстрастным в подобном месте, где даже деревья пытаются вас съесть. Я хотел бы поскорее убраться с этой адской планеты. Есть в ней что-то отвратительное.

Но Лезенби лишь улыбнулся.

— У вас нет истинно научного склада ума. Вы не умеете отстраняться.

— Ну, мне не придется долго притворяться ученым, — сказал я. — Только лишь пока Хендрин не решит, что готов вернуться к цивилизации. Если я все еще буду жив к тому времени, — добавил я, глядя, как колеблются листы гигантского папоротника поблизости. — И если эта планета не доконает всех нас.