Артур Дойль - Маракотова бездна [litres]

– Очевидно, вы инженер-артезианец? – мрачно сказал он. – Мне передали, что вы должны приехать. Чрезвычайно рад вашему приезду, потому что, скажу откровенно, эта ответственность начинает действовать мне на нервы. Мы работаем на ура, и я не знаю, что нам попадется дальше: источник ли меловой воды, пласт ли угля, фонтан нефти или, может быть, язык адского пламени. Мы вытащили оттуда все, что можно, но, насколько мне известно, последняя часть работы за вами.

– Там очень жарко, внизу?

– Н-да, жарковато, этого отрицать не приходится. И все же, пожалуй, там не жарче, чем полагается при таком громадном атмосферном давлении на столь ограниченную площадь. Разумеется, вентиляция отвратительна. Мы накачиваем воздух вниз, но все равно больше двух часов человеку выдержать трудно, а они все работают с большой охотой. Вчера профессор спускался вниз сам и остался очень доволен. Пойдемте-ка завтракать вместе с нами, а потом вы все увидите сами.

После скромной и быстрой закуски главный инженер любезно и основательно ознакомил нас со своим управлением и повел через ряд свалок использованных машин и орудий, сквозь которые уже пробивалась трава.

В одном месте мы увидели огромную гидравлическую землечерпалку Арроля, освобожденную от чехла, которая одной из первых начала раскопки в этом месте. Около нее находилась крупная машина, выпускавшая бесконечный стальной канат, к которому был прикреплен ряд черпаков; эти черпаки непрерывно поднимали на поверхность земли обломки камня и мусор из шахты по мере ее углубления. В здании силовой станции работало несколько турбин Эшер-Висса большой мощности, делая до ста сорока оборотов в минуту.

Они приводили в действие гидравлические аккумуляторы [35] Гидравлический аккумулятор – та часть гидравлической (т. е. действующей с помощью воды) нагнетательной машины, в которой сосредоточивается вода под высоким давлением. , нагнетавшие воздух под давлением до 1400 фунтов [36] Английский фунт – 0,45 килограмма. на квадратный дюйм, передававшийся в шахту по трехдюймовым трубам и приводивший в движение четыре сверла с алмазными наконечниками типа Брандта.

К турбинному зданию прилегала электрическая станция, дававшая ток для огромных осветительных установок. Тут же находилась дополнительная турбина в 200 лошадиных сил, приводившая в движение десятифутовый вентилятор, нагнетавший воздух по двенадцатидюймовым трубам на самое дно шахты.

Демонстрация всех этих чудес сопровождалась техническими пояснениями гордых своими результатами инженеров, донимавших меня техническими терминами, что я, в свою очередь, делаю по отношению к читателю. К счастью, вскоре объяснения были прерваны. Я услышал шум колес и увидел, что мой трехтонный лейланд, подпрыгивая и покачиваясь, катит по траве, нагруженный сверлами и разборными частями труб. На грузовике восседал десятник Питерс и, рядом с шофером, рабочий мрачного вида. Оба тотчас же соскочили и принялись разгружать машину, а мы с главным инженером и Мэлоном направились к шахте.

Это было гораздо более удивительное место, чем я себе представлял. Массы земли – тысячи тонн, вынутые из шахты, – были нагромождены в форме гигантской подковы и образовали весьма солидный холм. Внутри этой подковы, состоящей из мела, глины, угля и гранита, поднимался остов из крепких железных балок и колес, откуда исходило управление насосами и лифтами. Они были соединены с кирпичным зданием силовой станции, замыкавшей концы подковы. Под железным остовом чернела открытая пасть шахты – огромный зияющий колодец футов 30–40 в диаметре, выложенный внутри кирпичом и цементом.

Нагнувшись над краем колодца, я заглянул в ужасающую бездну, которая, как мне говорили, имела около восьми миль в глубину, и у меня закружилась голова при одной мысли о том, что она в себе таит. Солнечный свет по диагонали проникал в отверстие, и я мог различить всего какую-нибудь сотню ярдов стены из грязного мела, тут и там в слабых местах укрепленного кирпичной кладкой и цементом.

– И вот, смотря вниз, я увидел далеко-далеко, в беспросветной глубине, легкий лучик света, мельчайшую световую точку, но немигающую и ясную в этой черной бездне.

– Что это за свет? – спросил я.

Мэлон склонился над парапетом рядом со мной.

– Это поднимается один из лифтов. Не правда ли, чудесное зрелище? Он от нас на расстоянии мили или того больше, а этот слабый свет – мощный дуговой фонарь. Лифт поднимается быстро и будет здесь через несколько минут.