Стенли Вейнбаум - Черное пламя [litres]

Рука с перепонками, держащая завернутый в шелк пакет, внезапно появилась из черной воды. Амфиморф!

Эвани схватила пакет и сунула его под урбский плащ.

– Быстро! – хрипло сказала она. – Стань здесь рядом со мной, Том! Таким образом мы блокируем сканер!

Он с удивлением подчинился. Низкий странный звук вырвался из губ Эвани. Черные воды расступились вновь, и Том увидел плоский круглый рот и ужасное лицо существа в бассейне. Оно подплыло к берегу и отчаянным рывком выбралось из воды. Коннор увидел, как оно поднимает крышку канализации, спрятанную в кустах, и исчезает под ней.

Бледная и дрожащая Эвани опустилась на берег бассейна, ее бронзовые ноги погрузились в воду.

– Лишь бы нас только не увидели! – прошептала она.

– Как, черт побери, эта штука оказалась здесь? – спросил разгневанно Коннор.

– Он проплыл в воздушном пузыре по трубам, идущим с гор. В пятидесяти милях отсюда. Для амфиморфов нужно не слишком много воздуха. Большого пузыря хватило.

– Но…

– Не спрашивай меня, как ему удалось пробраться сквозь лабиринты канализации Урбса. Я не знаю. Я только знаю, что они находят путь инстинктивно и попадают туда, куда хотят попасть. Сейчас он исчез в канализации. Он найдет путь до канала и поднимется вверх по рекам обратно в горы.

– Но что он принес и для кого?

– От короля Орма.

– От кого? – настойчиво переспросил Коннор.

– Том, – ответила она резко, – я ничего не скажу тебе.

– Хорошо, тогда что было в пакете?

– И это я тебе не скажу. – Она перебросила плащ через плечо, закрывая пакет. – Я не могу верить тебе, Том. Мы с тобой – враги.

Она отшатнулась, увидев его ярость на его лице.

– Том, пожалуйста! Ты обещал мне помочь бежать, не так ли?

– Хорошо! – воскликнул он глухо. – Эвани, я пришел к тебе сюда, чтобы выяснить одно недоразумение. Пожалуйста, дай мне шанс доказать тебе, что я люблю тебя!

Он взял ее руки в свои. Она отступила еще на шаг.

– Я не подхожу тебе, Том. Я не верю себе, когда мои руки в твоих руках. Я боюсь тебя и я боюсь за себя. Ты силен, – слишком силен физически и во всем остальном. Ты однажды пробудил во мне любовь, и я не хочу рисковать второй раз.

– О, Эвани! Ведь именно сейчас я так нуждаюсь в тебе!

– Нуждаешься во мне? – кривая ухмылка появилась на ее лице. – Значит, Черное Пламя снова жжется!

Ее голос снизился до шепота.

– Мне очень жаль тебя, Том. Мне очень жаль всякого, кто любит ее, потому что она совершенно бессердечна. Но я не могу приблизиться к тебе. Я не смею!

Эвани повернулась и, внезапно, побежала к Дворцу, оставив Коннора. Он безнадежно смотрел ей вослед. Наконец, он медленно последовал за ней.

Он почти не спал этой ночью. Мучительные, невыносимо долгие часы были заполнены мечтами о Маргарет Урбс. Он слышал ее смех. Том поднялся рано и вышел из своей комнаты, чтобы бесцельно бродить коридорами Дворца.

Коридоры были заполнены прибывающими Бессмертными, среди которых он и толкался, такой же молчаливый и мрачный, как они. Наконец, устав от бесцельных блужданий он спустился в тихие Сады, и обреченно уселся рядом с бассейном.

Наверху крейсировали Треугольники, издавая рокочущие звуки, а в кустах пели птицы. Глубоко погруженный в свои мысли, он внезапно вздрогнул, когда услышал, что кто-то произносит его имя. Тихо, почти нежно.

– Том.

Он посмотрел вверх. Маргарет Урбс стояла перед ним, одетая в самое роскошное платье, которое ему когда-либо довелось увидеть. Золото с черным, закрывающее ее маленькие ножки. Вместо диадемы, как в предыдущий вечер, она одела корону, украшенную гранеными бриллиантами. Странный цветок пламенел у ее пояса.

– Официальная одежда, – сказала она и улыбнулась. – Сегодня утром мне председательствовать.

Она выглядит несколько озабоченной, подумал он. Ее щеки были бледнее обычного, и вся она была несколько менее ослепительная. И ее улыбка, почти печальная, больно уколола его.

– Ты не дала мне возможности поблагодарить тебя за прошлую ночь, – сказал он.

– Ты хотел поблагодарить меня? За… все?

– Нет, – сказал он твердо. – Не за все.

Она слабо опустилась на скамейку рядом с ним.

– Я устала, – слабо сказала она. – Я не слишком хорошо спала, и моя голова болит. Греческое вино. Мне нужно повидаться с Мартином Сейром.

– Моя голова болит совсем по другим причинам, – сказал он откровенно.

– Мне очень жаль, Том.

– Ты смеялась надо мной прошлой ночью? – спросил он.

– Нет, – ответила она нежно. – Нет.