Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

– Предавайся иллюзиям, пока можно. Погоди, дай только мне найти кувалду.

– Ну и ладно, бей. Мне-то что?

Гэллегер устало прилег на тахту и уставился на прозрачную спину робота.

– Ну и заварил же ты кашу. Зачем подписывал контракт с «Сонатоном»?

– Я же тебе объяснял. Чтобы меня больше не беспокоил Кенникотт.

– Ах ты, самовлюбленная, тупоголовая… эх! Так вот, из-за тебя я влип в хорошенькую историю. Тоны вправе требовать, чтобы я соблюдал букву контракта, если не будет доказано, что не я его подписывал. Ладно. Теперь ты мне поможешь. Пойдешь со мной в суд и включишь свой гипнотизм или что там у тебя такое. Докажешь судье, что умеешь представляться мною и что дело было именно так.

– И не подумаю, – отрезал робот. – С какой стати?

– Ты ведь втянул меня в этот контракт! – взвизгнул Гэллегер. – Теперь сам и вытягивай!

– Почему?

– «Почему»? Потому что… э-э… да этого требует простая порядочность!

– Человеческая мерка к роботам неприменима, – возразил Джо. – Какое мне дело до семантики? Не буду терять время, которое могу провести, созерцая свою красоту. Встану перед зеркалом на веки вечные…

– Черта лысого! – рассвирепел Гэллегер, – Да я тебя на атомы раскрошу.

– Пожалуйста. Меня это не трогает.

– Не трогает?

– Ох, уж этот мне инстинкт самосохранения, – произнес робот, явно глумясь. – Хотя вам он, скорее всего, необходим. Существа, наделенные столь неслыханным уродством, истребили бы друг друга из чистой жалости, если бы не страховка – инстинкт, благодаря которому они живы до сих пор.

– А что, если я отниму у тебя зеркало? – спросил Гэллегер без особой надежды в голосе.

Вместо ответа Джо выдвинул глаза на кронштейнах.

– Да нужно ли мне зеркало? Кроме того, я умею пространствить себя локторально.

– Не надо подробностей. Я хочу пожить еще немножко в здравом уме. Слушай, ты, зануда. Робот должен что-то делать. Что-нибудь полезное.

– Я и делаю. Красота – это главное.

Гэллегер крепко зажмурил глаза, чтобы получше сосредоточиться.

– Вот слушай. Предположим, я изобрету для Брока увеличенный экран нового типа. Его ведь конфискуют Тоны. Мне нужно развязать себе руки, иначе я не могу работать…

– Смотри! – вскрикнул Джо в экстазе. – Вертятся! Какая прелесть! – Он загляделся на свои жужжащие внутренности. Гэллегер побледнел в бессильной ярости.

– Будь ты проклят! – пробормотал он. – Уж я найду способ прищемить тебе хвост. Пойду спать. – Он встал и злорадно погасил свет.

– Неважно, – сказал робот. – Я вижу и в темноте.

За Гэллегером хлопнула дверь. В наступившей тишине Джо беззвучно напевал самому себе.

В кухне Гэллегера целую стену занимал холодильник. Он был наполнен в основном жидкостями, требующими охлаждения, в том числе импортным консервированным пивом, с которого неизменно начинались запои Гэллегера. Наутро, не выспавшийся и безутешный, Гэллегер отыскал томатный сок, брезгливо глотнул и поспешно запил его виски. Поскольку головокружительный запой продолжался вот уже неделю, пиво теперь было противопоказано – Гэллегер всегда накапливал эффект, действуя по нарастающей. Пищевой автомат выбросил на стол герметически запечатанный пакет с завтраком, и Гэллегер стал угрюмо тыкать вилкой в полусырой бифштекс.

– Ну-с?

По мнению Гэллегера, единственным выходом был суд. В психологии робота он слабо разбирался. Однако таланты Джо, безусловно, ошеломят любого судью. Выступления роботов в качестве свидетелей законом не предусмотрены… но все же, если представить Джо как машину, способную гипнотизировать, суд может признать контракт с «Сонатоном» недействительным и аннулировать его.

Чтобы взяться за дело не мешкая, Гэллегер воспользовался видеофоном. Хэррисон Брок все еще сохранял некоторое политическое влияние и вес, так что предварительное слушание дела удалось назначить на тот же день. Однако что из этого получится, знали только бог да робот.

Несколько часов прошли в напряженных, но бесплодных раздумьях. Гэллегер не представлял себе, как заставить робота повиноваться. Если бы хоть вспомнить, для какой цели создан Джо… но Гэллегер забыл. А все-таки… В полдень он вошел в лабораторию.

– Вот что, дурень, – сказал он, – поедешь со мной в суд. Сейчас же.

– Не поеду.

– Ладно. – Гэллегер открыл дверь и впустил двух дюжих парней в белых халатах и с носилками. – Грузите его, ребята.

В глубине душ и он слегка побаивался. Могущество Джо совершенно не изучено, его возможности – величина неизвестная. Однако робот был не очень-то крупный, и, как он ни отбивался, ни вопил, ни скрипел, его легко уложили на носилки и облачили в смирительную рубашку.