Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

— Ага, путешествия во времени, как же… Сбежал, небось, из сумасшедшего дома. И чем быстрее я тебя туда верну, тем лучше. Пусть только дождь прекратится… Интересно, а ты сможешь настроить видеофон? Черт, совсем забыл. У нас его пока нет. Да и, подозреваю, с ним ты не справишься. С выключателем тебе просто повезло.

Он всмотрелся в дождь и подумал о Веронике. И увидел ее перед собой, смуглую и стройную, со скромной полуулыбкой.

— Что?!

Голос Фаулера сорвался на хрип. Он сморгнул. Галлюцинации? Он снова глянул в окно — настоящая Вероника все еще стояла под домом. Норман улыбнулся, кивнул и ткнул пальцем в девушку.

— Ты тоже ее видишь? — недоуменно уточнил Фаулер. — Но этого не может быть. Она под окном… И она ведь промокнет! В конце концов, что…

В итоге промок только Фаулер, выскочивший без зонта под проливной дождь. Снаружи не было ни души. Заглянув в окно, он увидел знакомую комнату и бродящего по ней Нормана.

Вернувшись, он первым делом спросил:

— Это ты нарисовал Веронику на окне? Но ты же ее никогда не видел. К тому же она была совсем как живая. Да этого не может быть! Я просто потихоньку схожу с ума. Мне нужно спокойствие. Спокойно подумать в спокойной обстановке…

Он попытался взять себя в руки, и постепенно образ Вероники стерся. Теперь окно выходило на тихую, прохладную лесную поляну. Немного поразмыслив, Фаулер понял, в чем дело. В окне отражались его мысли.

Конечно, пришел он к этому выводу не сразу. Сначала он какое-то время экспериментировал с окном, пытаясь понять, что же происходит. На все вопросы Норман, как обычно, отмалчивался. Но в конце концов Фаулер догадался: когда он смотрит на окно и четко представляет себе что-то, на «защитном экране» появляется проекция его мысли.

Как будто бросаешь камушек в воду. Сначала идут круги, а потом водная гладь затихает. Поляна жила: в деревьях пролетал легкий ветерок, покачивая ветви, и листва играла на солнце. В голубом небе плыли облака. Внезапно Фаулер вспомнил, где он все это видел — много лет назад в Вермонте. Только разве в Вермонте растут секвойи?

Значит, это несколько воспоминаний, собранных воедино. И данная сцена изначально была такова в его мыслях. Представляя лес, он знал, что там будет ветерок, будут покачиваться ветки. Вот они и покачивались. Правда, все медленнее и медленнее — как будто внутри картинки заканчивался механизм завода.

Он снова напряг воображение. Пусть сейчас будет берег озера в Чикаго. По дороге заскользили машины. Он хотел было заставить их ехать задом наперед, но только заработал головную боль. Возможно, он и мог изменять нормальный ход событий, но мозг его наотрез отказывался воспринимать происходящее в обратном порядке. Фаулер вновь сконцентрировался и увидел, как на стекле возник берег моря. Хорошо, подумал он, посмотрим, через какое время картинка совсем исчезнет. Где-то через час движение прекратилось, но сама картинка держалась еще около часа.

И только тогда Фаулера озарило, какие возможности это открывает.

Сколько стихов написано об отвергнутой любви, обернувшейся ненавистью! Психология вполне способна объяснить этот феномен — все дело в механизме смещения. Энергия не пропадает бесследно: если блокируется один канал, открывается другой. Нет, не то чтобы Вероника отвергла Фаулера, и уж конечно его чувства не подверглись описанной выше алхимической трансформации (ну, разве что кто-нибудь заглянет в глубины психологии и поймет, что любовь — это второе лицо ненависти, но на таком уровне анализа можно доказать вообще что угодно).

Назовем это переориентацией. Фаулер никогда не допускал мысли, что Вероника может отвергнуть его любовь. И теперь его самолюбие было уязвлено. Разумеется, ему нужно было найти себе извинение, вернуть уверенность в себе. Бедняга Норман оказался единственным доступным козлом отпущения. С той самой минуты, когда Фаулер задумался о коммерческих возможностях, связанных с чудесным окном, Норман был обречен.

Конечно, все случилось не сразу. И узнай Фаулер, к чему приведут его действия, он пришел бы в ужас. Он не был негодяем, поскольку чистых, абсолютных негодяев просто-напросто не существует. В природе и голове правит система равновесия, подобная той, которая существует в политике. Но равновесие это серьезно пошатнулось, когда Фаулер запер Нормана в комнате без окон (от греха подальше) и помчался в Нью-Йорк на встречу с патентным поверенным. Вначале он был осторожен. К тому времени он уже выведал принцип телепатически управляемого окна, но запатентовал лишь выключатель, реагирующий на движение руки. Правда, впоследствии он весьма корил себя за собственные невежество и поспешность, так как тут же последовала череда хитроумных плагиатов. А Фаулер не настолько разбирался в технике, чтобы защитить «свое» изобретение.