Генри Каттнер - Лучшее. Том 1. Робот-зазнайка

Рука Фессье, теребившая бечевку, замерла.

— Угу, — промычал он и вновь занялся свертком.

Из-под обертки показался прозрачный куб со стороной примерно в девять дюймов и замурованной внутри мандрагорой. Во всяком случае, больше всего эта штука походила на корень мандрагоры или того, что китайцы называют женьшенем. Она напоминала грубовато вылепленную фигурку с руками, ногами и головой, но настолько коричневую и сморщенную, что это легко мог быть просто корешок причудливой формы. Глазки-бусинки, однако, открыты не были.

— И сколько ты заплатил за эту штуковину? — поинтересовалась Сью.

— А, ерунда, десять баксов.

— Тогда ты точно был под гипнозом. И все-таки в ней что-то есть. Это мне?

— Нет, — грубо отрезал Фессье.

Девушка удивленно посмотрела на него.

— Ты завел себе еще одну девицу? Понятно. Она живет в мавзолее. Вместо того чтобы подарить ей цветы, ты тащишь этого уродца…

— Погоди, — оборвал ее Фессье. — По-моему, он собирается открыть глаза.

Девушка взглянула на глыбу, потом на приятеля. Ничего не произошло, и она протянула руку, чтобы взять куб и изучить его поближе, но Фессье предостерегающе покачал головой.

— Погоди минутку, Сью. Когда я увидел эту штуковину на аукционе, она была вся в пыли. Я протер ее. Тогда он и открыл глаза. Потом я принес ее домой и снова протер.

— Прямо как Аладдин, а? — заметила Сью.

— Он разговаривал со мной, — пробормотал Фессье.

На город начала опускаться ночь. Серость за окнами сгустилась в сумерки. Вдалеке помаргивали светящиеся вывески, но они не отвлекали — как и приглушенные звуки, доносившиеся с улицы, они были безличными. В Нью-Йорке оказаться в одиночестве не сложнее, чем в Монтане, только это одиночество несколько менее дружелюбно. Возможно, причина в том, что большой город — крайне замысловатый и сложный общественный механизм, и стоит только выбиться из ритма этой машины, как начинает ощущаться необъятность города. Это ошеломляет.

Человечек-мандрагора открыл глаза. Как Фессье и сказал, они были маленькие и походили на бусинки.

Когда Сью пришла в себя, она поняла, что существо говорит уже довольно давно. Речь его, разумеется, была полностью телепатической Прозрачная глыба, в которую оно было заключено, не пропускала звуковые волны. Она вообще была почти непроницаемой. Сью удивилась, что не удивлена…

— …Но удивление и недоверие — обычные человеческие реакции, — говорило существо, — Даже тысячу лет назад было так. В то время представители вашей расы утверждали, что верят в ведьм и оборотней, но одно дело верить, а другое — наяву столкнуться с конкретным проявлением сверхъестественного. Я составил схему эмоциональных реакций — последовательность, развивающуюся от недоверия до веры посредством логического процесса убедительного эмпирического доказательства, — и выработал эффективный метод сократить процесс. Я давно уже не трачу энергию попусту. Примем за данность, что вы убеждены. Я добился этого при помощи средства, которое вы можете назвать психическим излучением. Таким способом я могу воздействовать на эмоции но, к сожалению, мнемонический контроль мне недоступен. Ваша раса обладает неутолимым любопытством. Далее последуют вопросы.

— Далее последует коктейль, — заявил Фессье. — Сью, куда ты подевала бутылку, которую я принес?

— Она на кухне, — отозвалась девушка. — Я схожу.

Однако на кухню Сью и Фессье отправились вместе. Прислонившись к раковине, они переглянулись.

— Что самое странное, я ничуть не сомневаюсь, что он не врет, — признался Фессье. — С таким же успехом он мог бы излагать мне закон всемирного тяготения; я бы столь же безоговорочно ему поверил.

— Но кто он такой?

— Не знаю. Знаю лишь, что он… настоящий. Я убежден.

— Психическое излучение…

— Ты боишься? — тихо спросил Фессье.

Девушка взглянула в окно.

— Послушай, Сэм. Мы ведь верим в силу тяготения, но из окна слишком сильно не высовываемся.

— Э-э… У нас есть две возможности. Одна — уйти через черный ход иникогда больше не возвращаться. Вторая…

— Если он способен жонглировать психическим излучением, словно мячиками для пинг-понга, он может убить нас или… или превратить в двух отморозков, — заметила Сью.

— Угу. Мы могли бы уйти через черный ход, но мне не хочется даже думать о том, как стеклянный куб с корешком внутри будет гоняться за нами по всей Лексингтон-авеню. И что я здесь стою и думаю? Дай-ка…

Фессье завладел бутылкой и от души к ней приложился. После нескольких глотков возвращение к удивительной покупке показалось им напрашивающимся выходом.