А. Риддл - Война солнца [litres]

Джеймс берет меня за руку, и мы стоим в молчании, наблюдая, как наш затемненный родной мир уносится прочь, пока корабль движется в космос. Интересно, так ли чувствовали себя Колумб и Магеллан, когда плыли в великую неизвестность, наблюдая, как берега их родины исчезают на горизонте.

Внезапно корабль прорывает завесу солнечных ячеек. Солнечный свет вспыхивает на экране видеотрансляции, и его яркость контрастирует с темнотой, в которой находится Земля, уже полностью скрытая от глаз.

Я вижу, как наш второй корабль отбрасывает тень на Солнце и движется одним курсом с нами.

Из динамиков раздается голос Гарри:

– «Иерихон», это «Карфаген», как слышно?

Григорий, сидящий за одной из консолей, нажимает кнопку и кивает Джеймсу.

– Мы слышим тебя, «Карфаген».

– У нас все проверки системы прошли успешно.

– То же самое, – отвечает Джеймс. – Наша команда на мостике не будет спать до тех пор, пока мы не передадим Артура.

– Наслаждайтесь видом, – отвечает Гарри. – Мы собираемся сделать то же самое.

– Вызывайте, если мы вам понадобимся, «Карфаген».

– Вас понял.

Бригада мостика разбредается, Григорий и Мин отправляются проводить заключительные осмотры некоторых компонентов корабля. Рядом с мостиком располагается небольшая комната с двухъярусными кроватями, достаточно большая для четырех человек. Я забираюсь на одну из нижних коек, а Джеймс садится у стены.

– Что дальше? – спрашиваю я.

– Мы рассчитываем время, чтобы увидеть Марс.

– Вы с Григорием спланировали маршрут, как круиз по Солнечной системе, не так ли?

– Каюсь, – усмехается он. – Маленькие удовольствия.

Он накрывает меня одеялом.

– Давай считать это медовым месяцем, которого у нас никогда не было.

Вид Марса захватывает дух. Мы так близко – и наши камеры так хороши – это все равно, что смотреть на красную планету с самолета, пролетающего над ее поверхностью.

Наша следующая остановка – Пояс астероидов. Мы рассчитали время запуска таким образом, чтобы Церера была в непосредственной близости от нас. По нашей траектории расстояние от Марса до Цереры составляет примерно 130 миллионов миль. Мы медленно набираем скорость, что дает кораблю среднюю скорость около четверти миллиона миль в час. Мы достигнем карликовой планеты примерно за двадцать дней.

Это время – столь необходимая передышка для команды. Комнаты тесноваты, как и в Цитадели. Как и тогда, мы в ловушке. Но теперь у нас есть надежда. Одна надвигающаяся угроза – Артур и «сборщик» – скоро минует. Мы оставляем их позади. В буквальном смысле.

С тех пор, как родилась Элли, это действительно первый раз, когда мы с Джеймсом остались одни. За то время, что мы вместе, мы всегда находились под постоянной угрозой. И его работа нависала над ним, как груз, от которого он никогда не мог избавиться. Теперь мы свободны от угроз, от бремени защиты нашего вида.

Джеймс должен быть счастлив сейчас, но это не так. Почему? Может быть, такая долгая выдержка сломила его – психологически, изменила его навсегда.

Мы лежим в постели и разговариваем часами, я надеюсь, что это поднимет его над темным облаком, которое его окружает.

Каждое утро он играет в шахматы с Григорием. Дважды в день спускается в грузовой отсек, чтобы проверить Артура, Брайтвелл и ее солдат. Солдаты спят по очереди, трое всегда бодрствуют, чтобы охранять Артура.

Через несколько дней мы все сосредоточиваемся на своей работе. Идзуми постоянно проверяет состояние стазисных мешков, чтобы предупредить любые сбои. К счастью, она ничего не находит. Мин и Григорий одержимы кораблем и его эксплуатационной эффективностью. Джеймс снова и снова проверяет механические компоненты. Я знаю, что он запрограммировал корабль периодически будить его, но это будет его последняя проверка перед первым длинным этапом нашего путешествия.

Ежедневно я сцеживаю грудное молоко, накапливая его для Карсона к тому моменту, когда мы прибудем на Эос и он выйдет из стазиса. В своем воображении я представляю, как подношу бутылку к его губам в мире, теплом и наполненном солнечным светом. Это странно и как-то утешает. Год назад я не могла об этом и мечтать, но теперь это кажется таким близким, таким реальным. Тем не менее, я скучаю по своему малышу больше, чем можно описать словами.

Мы все собираемся на мостике, когда появляется внутренний Пояс астероидов. Карликовая планета Церера – самый большой объект на экране, и ясно, что Сеть вернулась туда: поверхность изрезана и покрыта выемками там, где аппарат собирал сырье, необходимое для солнечных элементов.