Генри Каттнер - Земля землетрясений

— Кажется, это дает тебе власть надо мной, Ирата, — сказал он. — Может, мне разбить его?

— Как хочешь, — пожав плечами, безразлично ответила она. — Без него ты не сможешь вернуться в свой мир. И у меня гораздо меньше сил, чем ты думаешь.

Ирата кивнула в сторону Короля.

— Я могла бы убить тебя, если бы захотела. Но, возможно, ты мне понадобишься. Ты выполнил мое задание. И к тому же узнал, что Король, мой отец — мертв, и это должно держаться в тайне, если только не...

— Мертв?

— Он умер уже давно.

— После того, как тебя разделили?

— Значит, тебе все известно, — спокойно посмотрела на него Ирата. — Полагаю, тебе рассказал Охотник... Джамай. Да, мой отец умер после этого. Он попытался использовать знания, которые доступны только Им. И поэтому умер. Но у меня есть кое-какие умения. Король умер, но тело его можно контролировать извне, как и разум. По моему плану Король должен оставаться живым. — Ирата снова улыбнулась. — Называй это гипнозом. А можешь считать, что тело на троне перед тобой — робот. Я могу им управлять, заставлять действовать и говорить.

— А сейчас ты его контролировала? — спросил Бойс.

— Нет. Когда кто-нибудь сюда входит, оно автоматически говорит определенные фразы и производит кое-какие действия. Оно сказало тебе что-то, да? Если бы ты был жителем Города, то подчинился бы и отступил. Даже Джамай никогда не смел приближаться к Королю.

— Я оставлю кристалл у себя, Ирата. Я собираюсь вернуться — когда смогу. Но не лезьте в мой разум! Ни ты, ни Охотник.

Ирата дернула точеными плечами, сделав жест, который Бойс не смог понять.

— Джамай? Интересно, какой дьявол им движет, не считая дьяволов его разума? Думаю, он сошел с ума. Когда я с Оракулом была единым целым, он любил меня. Потом, после разделения, он продолжал любить меня, но этого было недостаточно. А знаешь почему?

Ирата взглянула на Бойса из-под длинных ресниц, слегка улыбнувшись.

Да, он знал. Древние легенды дали ему ответ: истории об ангеле и демоне, сражающихся за человеческую душу, аллегория Джекила и Хайда и сотни подобных сюжетов.

Ирата была злом. Не бессмертной — но, с другой стороны, полностью свободной, не скованной узами совести, сожаления или сочувствия. Она была такой же аморальной, как и нечеловеческие существа, создавшие ее из настоящей женщины.

Добро и зло, неразрывно соединенные в человеческом разуме, где каждая часть уравновешивает другую, необходимы друг другу. И разделить их возможно только наукой, находящейся за пределами человеческого понимания.

Но это разделение произошло. Оракул была не менее чудовищна, чем Ирата. Психиатрия встречалась со случаями шизофрении — раздвоения личности, когда в одном разуме было их две. Иногда одна личность была просто святой, а другая — совершенно порочной и злой.

Но тут разделение свершилось физически. Отрицательные и положительные стороны разума, души и тела разделились. Никто, подумал Бойс, не смог бы любить Ирату, не сойдя при этом с ума. Поскольку теперь он точно знал, что она не человек.

— Да, — тихо сказал он. — Я понимаю, почему Охотник не смог — почему этого недостаточно. Когда я любил тебя, Ирата, ты была не такой.

— Да, — кивнула Ирата. — Раз в цикл мы с Оракулом ненадолго становимся одним целым. Но власть все равно остается у меня. Я главная, я могу делать что хочу — с некоторыми ограничениями. И пока мы в одном теле, я не могу навредить ей, не навредив себе. После того как мы снова разделяемся, я некоторое время нахожусь в трансе. К тому времени, как я прихожу в себя, она уже находится в Кераке, где я не могу достать ее.

— Значит, на Земле... — кивнул Бойс.

— Мы были единым целым. Но я была во многих мирах. Это возможно только тогда, когда мы в одном теле — она нужна мне. Я уже сказала, что не могу убить ее там. Огненная клетка и многое другое не дает мне этого сделать. Я не могу достать ее в Кераке.

— Ты хочешь ее убить?

Бойсу показалось, что Ирата немного побледнела.

— Нет. Она часть меня, хотя мы и в разных телах. Убить ее — значит рискнуть собой. Но я... я в опасности. Что, если мы когда-нибудь снова воссоединимся?

Ирата подняла руку, чтобы остановить Бойса.

— Нет! Я хочу всегда быть такой, как сейчас! Свободной делать то, что мне хочется! Свободной открывать врата Вселенной, если — и если — мне вздумается, я буду править, властвовать и не чувствовать печали! Если мы с ней соединимся вновь и я не окажусь главной — ее дурацкие чувства, ее пустая совесть не дадут мне делать то, что я хочу — нет! Я буду здесь править! Я знаю, как сковать Оракула навсегда так, чтобы ее никто не смог найти и она не смогла бы мне ничего сделать. До сегодняшнего дня я не могла вытащить ее из Керака, не считая тех периодов, когда не смела ее трогать, потому что мы были единым.