Генри Каттнер - Земля землетрясений

Они двигались замысловатыми, жутковато гибкими шагами вокруг огненных камней. В центре стояла фигура в вуали, и Король с какой-то болезненной нетерпеливостью подался вперед.

Из блестящего круга в центре выпрыгнул огонь. Он образовал пирамиду белого света, и когда она опустилась, вуаль с девушки в центре пропала. Она смотрела из-под железной короны пустыми, невидящими лиловыми глазами. Темные волосы кольцами лежали у нее на плечах.

У нее были красивые, нежные губы, и даже сейчас ее знакомая изящная, живая красота заставила Бойса внезапно податься вперед и затаить дыхание, забыв даже о существах, расхаживающих вокруг огня, по-змеиному двигая руками в свободных мантиях.

— Ирата... — услышал он свой собственный шепот.

Огонь поднялся снова. Через него стройная фигура в короне была почти не видна. Она мерцала и казалась странно размытой за пламенной ширмой. Затем фигура разделилась, раздвоилась.

Огонь опустился. Внутри горящего кольца стояли две фигуры. Но только секунду. Затем Ирата одним плавным движением приподняла платье и перешагнула через низкое пламя. Ее глаза были ярко-фиолетовыми — цвета огня. А лицо светилось красотой еще более ослепляющей, чем когда-либо знала прежняя Ирата. Но теперь в ней появились опасность и ярость.

А за ней, в заколдованном кольце, стояла неподвижная девушка. Не девушка — мраморная фигура, бледная, как камень, совершенно лишенная жизни, мраморные волосы лежали на ее мраморных плечах, а мраморная мантия доходила до самого пола. Ее руки были сомкнуты в замок перед ней, глаза закрыты, а безмятежная, безжизненная фигура Оракула Керака приняла свою форму в кольце огня и просто стояла там, пока Ирата легко уходила от того, что осталось от изначальной Ираты.

Это было то же самое лицо — если могло быть так — с учетом того, что из нее теперь была высосана вся жизнь. И Бойс понял, что должен был узнать это мраморное лицо в Кераке — или мог его узнать в том нечеловеческом сне, в котором не было искорки, оставшейся у новой Ираты. Но память слишком несовершенна. Он не узнал ни ее лица, ни имени, и в безжизненном Оракуле не было ничего, что могло бы напомнить о прежней Ирате.

Охотник, наклонившись, все еще чесал голову одного из своих рычащих зверей.

— Я любил ее до... того, как она изменилась, — тихо сказал он, как будто обращаясь к зверю. — Как я мог перестать любить ее после? Но в ее хорошей половине не осталось ничего, что мужчина мог бы любить, поэтому я продолжал любить новую Ирату, какой она стала — злую, опасную и ужасную для того, кто, как и я, видит не только то, что находится снаружи. Но в сердце моем она все еще та самая Ирата, которую я люблю.

Охотник внезапно ударил рычащего зверя по морде. Тот повернулся и с кошачьей быстротой полоснул по его по руке обнаженным клыками. Охотник засмеялся и оттолкнул зверя.

— Они не смогли уничтожить мраморную статую, которая была единственным, что осталось, когда добрая и безгрешная половина разума Ираты отделилась от злой части, знающей о магии слишком много. Ирата хотела уничтожить ее. Казалось, даже вид статуи приводил ее в бешенство. Она перестала быть прежней Иратой, и мраморное существо напоминало ей о собственной неполноценности, чего она не могла выносить. А Им было все равно. Они получили что хотели и больше не собирались помогать. Поэтому Ирата, надеясь прогнать ее с глаз и из воспоминаний, отправила ее в туманные земли. Только боги знали, какие мысли витают в спокойном каменном разуме Оракула. Но какие-то воспоминания о своей матери привели ее в Керак, и крестоносцы впустили ее в замок. Затем Ирата послала огненную клетку, чтобы Оракула держали в заточении, надеясь, что Город уплывет и фигура, когда-то бывшая частью ее самой, навсегда останется позади. Но все оказалось не так просто. Две ее половинки разъединились не полностью. Между ними осталась связь, такая сильная, что пока она протянута между Кераком и Городом, те тоже не могут разделиться. Это означает, что Ирата должна захватить Оракула Керака. Но она не знает как. Тем не менее уже очень, очень давно пытается добиться желаемого. Сейчас она очень мудрая — гораздо мудрее меня. Думаю, она знает, как уничтожить свою вторую половину. Но Оракул тоже мудр. И Танкред, маг Керака, тоже в некотором смысле является врагом Ираты. Так что она не могла войти в Керак — пока не нашла тебя.

Бойс внезапно перебил Охотника, медленно достающего воспоминания из своего разума и, казалось, заново переживающего прошлое.