Генри Каттнер - Земля землетрясений

С каждым трепетанием пламени свечи гобелены становились все плотнее и реальнее, а драгоценности сверкали все ярче. Под ногами был богато расшитый ковер, похожий на слой толстой, мягкой пыли. Словно паутина, сплетенная сказочными пауками, потолок покрывали волны бледного шелка, куда были вплетены цветочные гирлянды. И тем не менее, сквозь всю эту красоту Бойс по-прежнему видел голые стены комнаты, серые доски, пыльные и неухоженные.

Он снова поднес камень к свету, его рука уже почти не дрожала. И теперь пламя свечи, пройдя через множество граней неправильной формы, отбросило на одну из стен паутину света, вовсе не иллюзорную. И там исчезли голые доски. Там, куда упал свет, на стене образовался кристаллический узор замысловатой формы, такой тонкий и чистый, как снежинка.

Казалось, узор становился все ярче прямо на глазах Бойса. На стенах колыхались призрачные занавески, над головой волнами вздымались шелковые гирлянды, но узор на стене был неподвижен и становился более и более насыщенным и ярким. Свет от пламени свечи мощно лился через кристалл, словно усиливаемый линзой, и падал на стену некой материальной субстанцией. Он пропитывал стену, растворял ее и вытравлял на ней узор кристалла, словно какой-то странной, яркой кислотой, оставлявшей вечный след на поверхности, куда падал рисунок света.

Через узор дует ветер... — смутно заметил Бойс. Занавески развевались от сложного узора на стене в обе стороны, будто свет вырезал проход наружу, и из другого мира дул легкий ветерок.

Но это было дыхание другого мира, поскольку Бойс не ощущал его.

Внезапно его рука задрожала. Это было невозможно. Этого не могло быть. Это была галлюцинация, рожденная алкоголем, и через секунду он очнется в каком-нибудь тусклом уголке бара с громкой металлической музыкой в ушах и толпой вокруг, а не с этими бесшумными занавесками на стенах, выглядящими так пугающе знакомо.

Руки Бойса задрожали — да. Но не свет на стене. Не веря своим глазам, Бойс медленно опустил кристалл. Свет не изменился. Бойс стиснул кристалл — камень был еще холоднее, чем прежде, от чего его рука замерзла — и положил гладкий блестящий предмет обратно в карман, не сводя глаз со стены.

Красивый светящийся узор перестал быть только игрой света. Он стал реален. Стал большим сверкающим хрустальным рисунком, холодным и совершенным, как снежинка, и таким же хрупким. Бойс знал это. Но откуда — он понятия не имел.

Однако, узор был единственным, что осталось настоящего в комнате. Обнаженные кости стен, пыльные и растрескавшиеся доски, куда-то исчезли. Гобелены, развевающиеся на ароматном ветерке, дующем из хрустальной стены, были более реальными, чем он сам. Но ни гобелены, ни неощутимый ветер не обладали неоспоримой реальностью узора.

Тут было еще что-то — и Бойс изо всех сил попытался понять что.

Она ушла до него. Вот что это было! Вот что преследовало его так долго, подводя окольными путями к этому моменту и к этой волшебной комнате.

Бойс видел, как он стояла тут несколько месяцев назад — мгновение назад, — потому что время потеряло какое-либо значение, пока он вспоминал. Но он не видел ее лица. Она стояла к нему спиной в этой богато украшенной, светящейся комнате — лишь силуэт на фоне большого блестящего узора на стене. Высокий силуэт, прекрасный силуэт, опасный...

В разуме Бойса вспыхнул свет. Он вдруг увидел ее, словно внезапно распахнулись ставни, на секунду она повернулась, оглянулась через плечо и взглянула ему в глаза.

Она улыбнулась. Бойс увидел, как изогнулись ее алые губы, как вспыхнули ее белоснежные зубки и как лиловым огнем на затемненном лице засветились ее глаза. В ее улыбке была опасность и яркий, ослепляющий свет. Приглашение и угроза. А затем она шагнула вперед и... и...

Да, это было приглашение. Возможно, это произошло год назад... а может, прошло только мгновение. Время ничего не значило для нее. А она означала ужас и нечто еще худшее. Она означала, что разум Бойса опустеет навсегда. Но, куда бы она ни пошла, он должен идти следом.

Он совершенно забыл все, кроме этого.

И слепо шагнул вперед. Вытравленный бесконечным числом крошечных хрустальных граней, узор стены навис над Бойсом. Он видел, как за стеной что-то шевелится, и понял, что его ждет опасность, но ему было все равно. Перед глазами у него стояло яркое, смеющееся, ужасное лицо, загораживающее все остальное. Кроме нее он не видел ничего.

Бойс инстинктивно поднял руки, чтобы защитить себя... и вслепую прошел сквозь стекло.