Генри Каттнер - Мстители пространства (сборник)

Грубое лицо Оуэна было невыразительно и блестело, точно маска. Он тут же развернулся удивительно проворно, невзирая на свою массу, и выбросил огромный кулак в сокрушительном ударе. Пауэллу удалось поднырнуть под него.

Что делает здесь Оуэн? — мелькнуло у него в голове. Что он знает о космическом двигателе Эберли и его планах?

Но размышлять не было времени. В этой тесной, забитой вещами каюте было очень мало места для драки. В тесноте преимущество всегда будет на стороне более тяжелого соперника. Пауэлл был безоружным. Тогда он решил, что нападение — лучшая форма защиты, и нанес удар в брюхо Оуэна, а за ним правой ему в подбородок.

Оуэн невнятно хрюкнул и отступил за порог каюты. Пауэлл бросился на него, но тот резко захлопнул дверь.

Плечо Пауэлла ударилось о металл. Он бешено стал дергать ручку двери.

— Оуэн? — закричал он.

Ответа не последовало.

Слышал ли кто-нибудь еще шум драки? Это казалось сомнительным. Но, подстегнутый этой мыслью, Пауэлл бросился к ближайшему иллюминатору, отщелкнул крепления, распахнул его и закричал, зовя на помощь.

Но он опоздал. Корабль внезапно затрясся. Пауэлла отбросило назад, сбило с ног, но он тут же поднялся. Теперь он понял, что делал на корабле Оуэн.

Он бежал из Нью-Йорка!

С трудом добравшись до иллюминатора, Пауэлл увидел, как город уменьшается и исчезает далеко внизу. Космический двигатель Эберли, развивающий огромное ускорение, выстрелил корабль вверх, точно метеор. Нью-Йорк сжался в точку и исчез.

И тогда Пауэлл увидел лишь туман, серую пустоту. Ругаясь, он снова повернулся к двери. Повторные крики и удары в дверь не дали никакого результата. Наконец Пауэлл беспомощно опустился на пол.

Оуэн не был профессиональным пилотом. Как он может маневрировать кораблем в неизвестном мире? И каковы его мотивы кражи корабля? Насколько хорошо он знает теорию Эберли? И что хочет получить? У Пауэлла был ответ лишь на один из этих вопросов.

В рубке управления лежали расчеты, сделанные Эберли, и карта, показывающая курс, которым должен следовать корабль, чтобы вырваться из лаборатории Колоссов.

Пауэлл видел эти расчеты и карту, сделанную с фотографий телескопа. Он знал, что в одной стене огромной лаборатории есть отверстие, и через это отверстие снаружи проникает какой-то мерцающий свет.

Спектроскопический анализ показал, что это и есть лучи смерти — изучение, способное разрушить ткань клеток. Именно из-за них весь корпус «Манхэттена» был покрыт прочной броней, а иллюминаторы снабжены специальными щитками.

Если Оуэн увидит эти расчеты и карту, то сможет провести корабль сквозь лучевой барьер. После краткой инструкции космическим двигателем Эберли может управлять даже ребенок.

Но что лежит дальше, за пределами лаборатории? Этого никто еще не знал. Возможно, там враги Колоссов. Разумеется, этот чужой мир — мир гигантов, в котором люди будут не больше муравьев.

Пауэлл долго думал об этом. Какой бы мотив ни был у Оуэна, он, несомненно, стремится достичь своей цели.

Пауэлл подошел к иллюминатору и безнадежно уставился в него. Серая пустота по-прежнему была неподвижной и неизменной. Возможно, это было связано с какими-то странностями атмосферы, хотя воздухом вполне можно было дышать, по крайней мере в Нью-Йорке. Разумеется, на корабле специальная аппаратура следила за тем, чтобы воздух был насыщен кислородом и очищен от углекислого газа.

Интересно, подумал Пауэлл, заметят ли Колоссы летящий корабль? Для них он был бы меньше ногтя, если у них вообще были пальцы и ногти. Разумеется, они могли разбить корабль одним ударом кулака. И никакая скорость не помогла бы кораблю от такого нападения.

И все же скорость корабля была огромной, такой еще никогда не встречал Пауэлл во время своих предыдущих полетов. В барабанных перепонках у него появилось странное давление, а все тело то и дело покалывало. Не было никаких ориентиров которые помогли бы судить о скорости, но Пауэлл не удивился, когда далеко впереди, в тумане, появился слабый свет.

Корабль летел прямо на это тусклое свечение. Затем из глубины его вырисовался перпендикулярный барьер, простирающийся безгранично во все стороны. В этом барьере было отверстие, закрытое завесой зеленоватого свечения, рябящего, точно вода водопада.

И прямо в это изумрудное свечение летел корабль.

Автоматы закрыли иллюминаторы щитками, и корабль стал совершенно слепым. Внезапно его пронзила сильная вибрация, и он стал падать, точно раненая птица. Но тут же выпрямился и полетел дальше.