Иван Ефремов: Собрание сочинений в 5 томах. Том 3. Туманность Андромеды. Звездные корабли. Сердце Змеи. Пять картин

Эрг Ноор поднялся, и мысли Низы оборвались.

— Я пойду в кабину звёздных карт. Ваш отдых через… — он взглянул на циферблат зависимых часов, — девять часов. Успею выспаться, перед тем как сменить вас.

— Я не устала, я буду здесь сколько понадобится, только бы вы смогли отдохнуть!

Эрг Ноор нахмурился, желая возразить, но уступил нежности слов и золотисто-карих глаз, доверчиво обращённых к нему, улыбнулся и молча вышел.

Низа уселась в кресло, привычным взглядом окинула приборы и глубоко задумалась.

Над ней чернели отражательные экраны, через которые центральный пост управления совершал обзор бездны, окружавшей корабль. Разноцветные огоньки звёзд казались иглами света, пронзавшими глаз насквозь.

Звездолёт обгонял планету, и её тяготение заставляло корабль качаться вдоль изменчивого напряжения поля гравитации. И недобрые величественные звёзды в отражательных экранах совершали дикие скачки. Рисунки созвездий сменялись с незапоминаемой быстротой.

Планета К2-2Н-88, далёкая от своего светила, холодная, безжизненная, была известна как удобное место для рандеву звездолётов… для встречи, которая не состоялась. Пятый круг… И Низа представила себе свой корабль, несущийся с уменьшённой скоростью по чудовищному кругу, радиусом в миллиард километров, беспрерывно обгоняя ползущую как черепаха планету. Через сто десять часов корабль закончит пятый круг… И что тогда? Могучий ум Эрга Ноора сейчас собрал все силы в поисках наилучшего выхода. Начальник экспедиции и командир корабля ошибаться не может — иначе звездолёт первого класса «Тантра» с экипажем из лучших учёных никогда не вернётся из бездны пространства! Но Эрг Ноор не ошибётся…

Низа Крит вдруг почувствовала отвратительное, дурнотное состояние, которое означало, что звездолёт отклонился от курса на ничтожную долю градуса, допустимую только на уменьшенной скорости, иначе его хрупкого живого груза не осталось бы в живых. Едва рассеялся серый туман в глазах девушки, как дурнота наступила снова — корабль вернулся на курс. Это неимоверно чувствительные локаторы нащупали в чёрной бездне впереди метеорит — главную опасность звездолётов. Электронные машины, управляющие кораблём (ибо только они могут проделывать все манипуляции с необходимой быстротой — человеческие нервы не годятся для космических скоростей), в миллионную долю секунды отклонили «Тантру» и, когда опасность миновала, столь же быстро вернули на прежний курс.

«Что же помешало таким же машинам спасти «Альграб»? — подумала пришедшая в себя Низа. — Он наверняка повреждён встречей с метеоритом. Эрг Ноор говорил, что до сих пор каждый десятый звездолёт гибнет от метеоритов, несмотря на изобретение столь чувствительных локаторов, как прибор Волла Хода, и защитные энергетические покрывала, отбрасывающие мелкие частицы». Гибель «Альграба» поставила их самих в рискованное положение, когда казалось, что всё хорошо продумано и предусмотрено. Девушка стала вспоминать всё случившееся с момента отлёта.

Тридцать седьмая звёздная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца, единственная населённая планета которой — Зирда — давно говорила с Землёй и другими мирами по Великому Кольцу. Внезапно она замолчала. Более семидесяти лет не поступало ни одного сообщения. Долг Земли, как ближайшей к Зирде планеты Кольца, был выяснить, что случилось. Поэтому корабль экспедиции взял много приборов и нескольких выдающихся учёных, нервная система которых после многочисленных испытаний оказалась способной вынести годы заключения в звездолёте. Запас горючего для двигателей — анамезона, то есть вещества с разрушенными мезонными связями ядер, обладавшего световой скоростью истечения, — был взят в обрез не из-за веса анамезона, а вследствие огромного объёма контейнеров хранения. Запас анамезона рассчитывали пополнить на Зирде. На случай, если с планетой произошло бы что-либо серьёзное, звездолёт второго класса «Альграб» должен был встретить «Тантру» у орбиты планеты К2-2Н-88.

Низа чутким ухом уловила изменившийся тон настройки поля искусственного тяготения. Диски трёх приборов справа замигали неровно, включился электронный щуп правого борта. На засветившемся экране появился угловатый блестящий кусок. Он двигался, как снаряд, прямо на «Тантру» и, следовательно, находился далеко. Это был гигантский обломок вещества, какие встречались необычайно редко в космическом пространстве, и Низа поспешила определить его объём, массу, скорость и направление полёта. Только когда щёлкнула автоматическая катушка журнала наблюдений, Низа вернулась к своим воспоминаниям.