Роджер Леви - Платформа [litres]

Не желая того, Рейзер ощутила, как заколотилось ее сердце.

– В этот момент возможного возвращения, Рейзер, твоя находящаяся под угрозой жизнь, и жизни прочих, очутившихся в той же самой ситуации, будут внесены в бюллетень. И кто угодно сможет проголосовать за кого угодно. Только я, Голомэн, лишен права голоса. Голосование не является, повторяю, не является соревнованием. Ты голосуешь за второй шанс или против него, для такого, большого или малого, количества людей, для какого пожелаешь.

Раздраженная тем, что продолжает смотреть, Рейзер вызвала текущую статистику просмотров Голомэна. Вместе с ней его слушали тридцать семь процентов доступной Системы. Она пробежала взглядом аналитику и экстраполяцию. Предполагалось, что в ближайшие пятьдесят часов восемьдесят девять процентов взрослого населения Системы – за исключением обычных двух планетарных исключений, Геенны и неназываемой планеты, – посмотрят шоу и приступят к голосованию. Она не уставала этому поражаться. Выборы в Администрату привлекали вполовину меньше внимания, да и то со скрипом.

– Как тебе принять решение? Это легко и интересно. Нужно всего лишь просмотреть их жизни. Были ли они – остались ли они – в чем-то неприятными, любящими, жестокими? Чувствуешь ты себя великодушной или нет? – И реплика в сторону, шепотом: – Но помни, если твой собственный нейрид – это подлинный нейрид, однажды и тебя могут судить по твоим суждениям.

Это все совершенно потрясающе, подумала Рейзер. «ПослеЖизнь», единственное, что объединяло Систему, была чуть ли не до банального проста. Она существовала вне политики и боговерия и была единственным налоговым бременем, которое никого не тяготило.

И она приносила Рейзер средства к существованию. Как сотруднице «ПравдивыхРассказов», одного из своих ПараСайтов, «ПослеЖизнь» платила ей за то, чтобы она путешествовала по Системе, слушала и фантазировала, создавала повествования из хаоса. Возможно, это было самым замечательным – то, что она могла жить за счет «ПослеЖизни», и только потому, что рассказывала истории. «ПослеЖизни» были правдивы, но и грязны. Люди ходили на «ПравдивыеРассказы» за утешением после тревожной правды «ПослеЖизни». А благодаря своим навыкам и еще отбору и указаниям своего ИИ, Синт, Рейзер была одной из лучших рассказчиц.

Голомэн перешел на деловой тон. Его волосы сделались короткими и аккуратными, а лицо – суровым, и он сказал:

– Проверке подлежит каждый отданный голос. Голосование полностью открыто и не подвержено коррупции.

Слушая рассказы о жизни людей и сочиняя истории, Рейзер часто воображала себе жизнь в прошлом, на Земле, когда можно было ожидать, что проживешь дольше пятидесяти лет и бо́льшую часть этого времени будешь наслаждаться приличным здоровьем. Какими были истории тех людей? Могли они догадаться, что у них вот такое будущее? Необратимое лучевое поражение, аутоимунные болезни, вечно изменяющиеся метавирусы, неораки и токсические реакции? Лютая смертность и общий упадок? Банальная невыносимость всего на свете?

Там, на Земле, они воображали, что будущее принесет лекарства от любой болезни, что в конце концов технологии превзойдут природу.

Она зевнула, наконец-то ощутив сонливость. Как глубоко мы всегда заблуждаемся.

Вскоре после того, как мы вернулись из собора, один из наших соседей, Иосип Фарлоу, получил и открыл случайно доставленное ему налоговое уведомление, предназначавшееся моему отцу. Рассказывали, что Иосип едва не потерял сознание, увидев размеры ошибки. Легенда о налоговом уведомлении Савла стала на Геенне народной сказкой. Даже притчей.

Вот как ее рассказывают.

Иосип был уверен: Савл не сможет принять того, что в администрации Такса способны допустить такую ошибку. Он думал, что Савл зависнет и сломается, как пьютер. Не зная, как быть, он сходил к отцу Благодатному, а отец Благодатный сходил к Марите, которая тоже не представляла, что делать.

В конце концов они собрали церковный комитет, в котором Савл был техническим консультантом. Отец Благодатный затеял разговор об опечатках в переводах Балаболии, а в конце собрания Иосип передал Савлу налоговое уведомление и извинился за то, что по ошибке его открыл. Также Иосип невзначай прокомментировал явную опечатку и предложил стать посредником между Савлом и администрацией Такса, чтобы договориться об исправлении ошибки.