Роджер Леви - Платформа [litres]

Голомэн вышел из кадра, уступив место тексту:

ПОСЛЕЖИЗНЬ РЕАГИРУЕТ НА ВСЕ ПОПЫТКИ ВТОРЖЕНИЯ В ЛЮБУЮ ЧАСТЬ СФЕРЫ ЕЕ ИНТЕРЕСОВ, А ТАКЖЕ СОПУТСТВУЮЩИХ СИСТЕМ, БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И С ПРИМЕНЕНИЕМ ЛЮБЫХ МЕР, КОТОРЫЕ ПОСЧИТАЕТ УМЕСТНЫМИ…

В конце концов Голомэн вернулся, улыбнулся и утер свой гладкий лоб.

– Почти закончили, Рейзер. Никуда не уходи.

– Ладно, – пробормотала она. Рейзер была зарегистрированной работницей одного из ПараСайтов, а это было, считай, как работать на саму «ПослеЖизнь», так неужели ей не могли дать поблажку в плане юринформации? Она зевнула. Может, и не надо было пить каффэ. Он, как всегда, подействует, едва только она соберется задремать перед экраном. Ей нужно было поспать.

Голомэн указал на изображение мозга у себя за спиной и сказал:

– Где-то там скрывается секрет «ПослеЖизни». Нейрид. Его невозможно обнаружить. Его не найти с помощью ножа, сканера или оптики…

Рейзер прикрыла глаза и проговаривала навязшую в зубах речь вместе с ним.

– …Любая попытка либо исследование, которое «ПослеЖизнь» посчитает попыткой обнаружить нейрид, повлечет за собой немедленную реакцию. Это касается любого нейрологического сканирования, исследования или нейрохирургии, не оговоренных с «ПослеЖизнью» заранее.

Экран позади него очистился.

– Всё. Со скучной частью покончено. Перейдем же к нашему крайне, крайне особому Особому выпуску! Первая часть сегодняшнего шоу, Рейзер, посвящена истории, казалось бы, обыкновенного человека. Тебе может почудиться, что эту историю тебе уже рассказывали, но, уверяю, так – еще никогда.

На экране появилось лицо мужчины – в оспинах, с набором ровных и грязных зубов и глазами с отечными веками. Рейзер узнала его немедленно, как узнал бы кто угодно в Системе: Аджинас Риалобон, «Маньяк „ПослеЖизни“».

Голомэн продолжал говорить, но Рейзер не нужно было слушать. Как любой житель Системы, она знала эту историю до мельчайших деталей.

За десять лет Риалобон убил по всей Системе больше двух сотен бродяг. Поскольку большинства жертв хватились не сразу, его деятельность не замечали годами. И только после того, как его поймали, после того, как он выдал расположение своего криохранилища, забитого головами и нейрохирургическими инструментами, были выявлены его мотивы. Он препарировал мозги в поисках нейрида «ПослеЖизни».

– Конечно же, его ждал полный провал, – жизнерадостно сообщил Голомэн. – Это невыполнимая задача. Развиваясь, нейрид сливается с мозгом носителя, и, за исключением случаев, когда специально обученный медперсонал «ПослеЖизни» активирует его с помощью секретной биопьютерии «ПослеЖизни», внешний вид и деятельность нейрида неотличимы от обыкновенных тканей и деятельности мозга.

Голомэн принял серьезный вид.

– Преступления Риалобона вышли на свет только благодаря умелым информаналитикам «ПослеЖизни», заметившим значительное, но необъяснимое падение количества бездомных.

Он повернулся к другой камере и улыбнулся:

– Открытие шокирующее, но для «ПослеЖизни» оно стало триумфальным. Наш непрерывный учет дал основания предполагать деятельность активного серийного убийцы еще до того, как обнаружилась хоть одна часть тела. «ПослеЖизнь» передала Паксу информацию и программы, позволившие отследить закономерность в действиях убийцы и в итоге поймать его.

Появилась и исчезла суровая эмблема Пакса. Это навело Рейзер на мысли о Бейле. Заснул ли он уже? Она посмотрела на время. Почти четыре. Утренний свет начинал примешиваться к фиолетовому свечению за окном. Ей уже не заснуть. Глупо было это смотреть. В особых выпусках Голомэна никогда не было ничего нового, сплошь древние истории, в которых только графика менялась. Рейзер смотрела предшествовавшие голосованию сегменты исключительно в силу привычки.

Она подумала, не позвонить ли Бейлу, и решила этого не делать, а потом отчего-то вспомнила о Таллене. Рейзер чувствовала себя неловко из-за того, что бросила его ради Бейла, но так уж оно порой складывалось. А Таллен с тех пор не приходил в бар в одно время с ней.

Голомэн откинул с глаз блестящий каштановый локон.

– Часто звучат обвинения, что «ПослеЖизнь» в своем отборе отдает предпочтение богачам. Это не так. И голосование невозможно фальсифицировать. Все программы рандомизации находятся в открытом доступе. У «ПослеЖизни» остается лишь один тщательно охраняемый секрет – и это нейрид. Абсолютная тайна нейрида позволяет всему остальному быть совершенно прозрачным. «ПослеЖизнь» полностью открыта для Системы и строго контролируется.