Тэо Лоуренс - Последний день [litres]

Она подсела ко мне молча и продолжала молчать еще несколько секунд.

– После твоего отъезда все пошло не так… – начала она.

Мне стало легко, когда Лаура начала говорить. Меня это успокоило. Пыл угас. Кровь перестала кипеть. Я посмотрел на нее, а она продолжала смотреть вдаль:

– Как будто все потеряло смысл. Сколько отношений у меня было… Это никак не помогало избавиться от одиночества.

Когда я еще жил в Лос-Анджелесе, у нее не было серьезных отношений с кем-либо. Мне было очень приятно, когда она говорила, что я ее молодой человек, чтобы к ней не приставали. Девушка она была видная. Мы потом смеялись над тем, как мы классно притворялись.

В той драке с тремя парнями ведь это тоже послужило поводом. Как-то шестиклассниками мы шли по улице и встретили задир из параллельного класса. Они начали «клеиться» к ней. В частности, их «главный», Бред. Я видел, что ей это не нравится. И я тогда сказал: «Отстаньте от нее! Это моя девушка!»

Тогда они переключились на меня.

– Ты что-то сказал? – произнес Бред.

Я почувствовал смелость и четко повторил, тыкая ему в грудь: «Отвали. От. Нее».

– Слышь! – сказал он мне, схватив мою руку и вывернув ее.

Лаура накинулась на него.

– Отпусти его! – крикнула она, запрыгнув Бреду на спину.

– Не лезь! Так нечестно! Я девочек не бью! Только твоего паренька, – кричал он ей сквозь пальцы, которыми Лаура закрыла ему лицо.

– Я не девчонка! – возмущенно ответил я и ударил ему в живот.

Он отпустил мою руку, но двое других набросились на меня, и один из них попал мне по лицу. Похоже, он мне бровь разбил. Боже, кровь в глаз попала! Тем временем Лаура уложила Бреда. И принялась защищать меня. Она просто ткнула одному в бок двумя пальцами. А другому дала пощечину. Мне говорили, что ее пощечина самая болезненная, но я не проверял. Мне никогда не доставалось от нее. Ну, может, пару раз.

– Валим! – крикнула она мне, пока я пытался прийти в себя от удара.

– При девчонке тебя бить не будем, но мы до тебя доберемся! Не отходи от нее, а то тебе придется на инвалидном кресле кататься! – крикнули парни нам вслед.

– Да пошел ты, Бред! – ответила им Лаура, подгоняя меня.

Я был спокоен насчет этих угроз, ведь мы с Лаурой никогда не расставались. Наши дома были по соседству. Мы даже утром выходили одновременно. Она взяла меня за руку и повела меня, так как мой глаз залило кровью. Неужели она и тогда знала, о чем я думаю и что я буду делать? Тогда я не заморачивался по этому поводу.

Даже наши окна смотрели друг на друга, и мы видели, что происходит в комнатах. Закрываться стали только во время переходного возраста.

После драки мы сидели на бетонной плите, на склоне холма. Перед нами простирался небольшой спальный район города. Солнце садилось. Лаура обрабатывала мне бровь.

– Хорошо, зашивать не придется, – успокоила она меня.

– Мгм.

– Ну и задали мы им! – задорно сказала Лаура, промокнув ваткой кровь.

– Ты задала.

– Нет, мы! Ты тоже! Без тебя мы бы не вздрючили их, – она поменяла ватку и, полив ее перекисью, с улыбкой добавила: – Ты же нарвался. Без тебя бы драки не было.

– Эй! – возразил я, подхватив ее настроение. И мягко подтолкнул ее плечом.

Мы посмеялись.

– Если по правде, спасибо, что заступился.

– Мы же друзья, а ты девочка. Я должен был вступиться… Ай! – защипала перекись, и Лаура подула мне на рану.

Мы просто молча улыбнулись, и она продолжила обрабатывать мое ранение.

Не отрывая взгляд от заката, я спокойно добавил:

– Еще я ему в живот ударил.

Так же тихо она проговорила:

– Ударил-ударил.

И вот я очнулся от детских воспоминаний. Переместился обратно на пирс. Как ни странно, мы сидели так же, как и тогда, когда она обрабатывала мне рану. Но это было уже в загородном доме у озера. В разгар конца света. Я продолжал слушать, а она – говорить.

– От недостатка внимания я не страдала. Помнишь, даже тогда, с тремя парнями, когда мы еще подрались из-за этого, – подчеркнула она.

Но как она… Мне иногда кажется, что я мыслю вслух. Но это же не так. Неужели она меня так чувствует? Или я ее…

– Да, помню, – ответил я ей.

– У меня так и не получилось. С кем бы я ни встречалась, это недолго длилось. Я потеряла интерес ко всему. Все время думала о тебе. Но понимала, что этого не вернуть. Мне стало сложно противостоять недоброжелателям. Казалось, что весь мир против меня. И я решила, что, став плохой, смогу легче справляться с этим… Но так только казалось. Потом познакомилась с Гарри, попала в его компанию. И думала, что это моя семья. Стала байкершей. Начала грубить всем. Перестала помогать людям. И даже воровала. Мы уехали в Майами. Он всегда хотел туда. Сказал, что там центр ночной жизни востока страны. Ему нравился образ жизни современных хиппи. Мы жили на берегу океана, но, несмотря на это, мне было очень некомфортно с Гарри. Его необоснованная ревность и постоянные пьянки отталкивали меня все больше и больше. Он держал меня в напряжении. Я боялась за него, когда он уходил в ночь на свои гулянки. Звонила ему, беспокоясь, а он только злился. И во время наших ссор бросал трубку, говоря, что что-нибудь натворит. С кем-нибудь или с собой. А я всю ночь пыталась дозвониться до него. Тревога не покидала меня до самого утра. Он вынуждал меня думать о нем против моей воли. Меня мучал страх, чувство безысходности. За него, за себя, если ему вдруг что-то не угодит.