Николай Васильев - Баловень судьбы [СИ]

Тост второй говорил, конечно, командир корпуса. Он перечислил все славные победы этого лета, которые одержала Рейнско-Мозельская армия, и предложил выпить за новые победы, в которых не сомневается. Ибо воины Франции бьются за светлое будущее своей страны, без королей и их клевретов, и желают такой же свободы всем народам Европы. Ответом ему было восторженное «Алонс анфан де ла Патри!» и дружный стук стаканов. Потом пришла очередь командиров дивизий…

Антон шибко на вино не налегал, а все больше смотрел на невозмутимую Ингрид, которая в свою очередь нередко посматривала на него — хотя Сен-Сир стал после третьего стакана ей что-то упорно говорить. «Вот зараза! — среагировал Антон. — Все как в наши времена: всякий босс позиционирует себя альфа-самцом. А я об адъютантике его беспокоился… Хотя Ингрид пока с генералом не очень ласкова. Может, свежи воспоминания о внимании эрцгерцога? Или наш приватный разговор на нее все же подействовал необратимо?»

Тем временем Сен-Сир вновь встал над столом и обратился к товарищам:

— Господа офицеры! Среди нас присутствует прекрасная дева, Ингрид фон Папенхайм, которой я обещал, что многие из вас умеют говорить тосты о романтической любви и будут посвящать их в ее честь. Прошу самых смелых поддержать своего командира.

Офицеры стали недоуменно переглядываться, но вдруг средь них поднялся невысокий артиллерийский капитан, налил и поднял бокал, повернулся в сторону красавицы и заговорил стихами Ронсара:

Завершив стих, он поклонился, выпил и добавил:

— Я пил это вино в честь Вас, милая дева, ибо Ваша красота, безусловно, победит любого из нас!

— Браво, капитан! — звучно сказала Ингрид (тоже по-французски). — Ваш тост пролил бальзам на мою душу.

После такого начала и уже находясь под действием вина офицеры осмелели и стали произносить тосты в честь женской красоты и во имя любви кто во что горазд: тоже стихами, а чаще прозой — простенько, но от чистого сердца. Ингрид каждого одаряла своей улыбкой и словами, но вдруг в упор посмотрела на Антона. Он тотчас встал и сказал:

— Да, ум дан мужчинам, но дан и женщинам. Тому недавними примерами служат истории правлений мадам Помпадур во Франции, Марии-Терезии в Австрии и Екатерины Великой в России. Но когда речь заходит о любви, мужской ум часто пасует. Об этом я прочту Вам, Ингрид, стихи Ронсара:

Что ум — любви? Они несовместимы! Все эти выдумки — ничто!

Последнюю строфу Антон произнес, впившись взглядом в раскрытые навстречу очи Ингрид и она, презрев приличия, вдохновенно отвечала взглядом: — Да!

Спустя пару мгновений она опамятовалась и сказала:

— Вы были очень убедительны, капитан, доказывая мне превосходство чувств над рассудком. Браво!

— Я тоже хочу сказать тост, — вдруг раздался чей-то пьяноватый голос. Антон обернулся и увидел того самого адъютанта в чине майора, который глядел на Ингрид с явно скабрезной улыбкой. Поняв, что сейчас прозвучит что-то недостойное ушей девушки, Антон резко прыгнул в сторону наглеца (благо, что он сидел на одной с ним стороне стола), схватил его в охапку и стремительно вытащил из комнаты, пережимая горло.