Николай Васильев - Похищение из сераля [СИ]

Меж тем ужин продвигался вперед, а поскольку аппетит все молодые люди нагуляли отменный, поданные кушанья были вскоре сметены. Расставаться никому не хотелось, но заняться в ресторане, лишенном музыкантов, было вроде бы нечем. Впрочем, Макс это обстоятельство предвидел и успел подготовиться (сделав заказ в Париж еще в Млада Болеславе).

— Кельнер! — позвал он. — Поставьте на граммофон вот эту пластинку…

— Что за пластинка? — мигом спросила Агата.

— Это аргентинское танго «Ла мороча», которое сейчас в Париже активно учатся танцевать все круги общества.

— Танго? Впервые слышу. А что означают слова «ла мороча»?

— По-испански это «брюнетка». Но давайте послушаем его.

И вот под сводами отеля «Бельведер» зазвучала экзотическая аргентинская музыка в исполнении скрипки и аккордеона. После первой, инструментальной части взбудораженная Агата зашептала на ухо Максиму:

— Какой чудный рваный ритм! Его же задает аккордеон?

Но тут в мелодию влился чарующий голос певицы и Агата вновь зашептала:

— О чем она поет? Вы знаете? Вы же переводчик…

— Я списал и перевел ее слова на немецкий, — шепнул в ответ Городецкий. — Возьмите листок и читайте…

Вот этот текст, господа:

— Вы, конечно, умеете танцевать это танго? — спросила Макса княжна Ауэршперг после остановки пластинки. — Я хочу сейчас же его разучить!

— Если господа и дамы, ужинающие в ресторане, будут не против, я могу его показать, — громко произнес Максим.

— Просим, — сказал после небольшой паузы седовласый господин, сидящий в компании с благородного вида дамой такого же возраста.

Через минуту Максим с Агатой стояли на небольшом пятачке возле граммофона. Он показал ей танговую четырехходовку (два шага на партнершу с левой ноги, раскачка назад-вперед-назад, шаг назад правой, шаг в сторону левой и приставление к ней правой ноги), после чего пластинка вновь закрутилась и Городецкий, слегка притянув к себе Агату за талию, пошел с ней в танцевальное путешествие. Почти сразу оно стало эротическим: пространства у них было мало, пришлось часто делать повороты, во время которых тела внятно соприкасались, что порождало в них волны сладострастия — все более и более сильные. Максим ожидал, что Агата все же отстранится и прекратит искушение своего целомудрия — но дева вцепилась в его плечо и длань и продолжала трепетать. Положение спасла краткость записи (менее 3 минут). Они расцепили объятье, поклонились друг другу, пытаясь этой условностью согнать с лиц предательскую красноту — и вдруг услышали аплодисменты публики. Повернувшись к залу, танцоры сделали общий поклон и пошли к своему столу.

— Вы как будто давно это танго вместе танцуете, — простодушно удивилась Изольда.

— Ловко у вас получилось, — подтвердил Адольф.

— Я уверен, что Ваш отец, Агата, этот танец бы не одобрил, — мрачно сказал Коловрат, покрасневший не меньше танцоров.

— Это было восхитительно, — возразила княжна вполголоса и против обыкновения ничего не прибавила.

Дождь шел и на следующий день, но к обеду стал стихать. Неугомонные Агата и Саша продолжили терзать рычаги и педали автомобиля, а Городецкого припахали Изольда и Адольф, пожелавшие изучить танго. При этом Изольда норовила повиснуть на своем учителе, а также совершала провокационные движения бедрами — так что Максу стоило немалых усилий удержаться от вульгарных обжиманцев. Адольф же в танго себя совершенно не стеснял, продуцируя в партнерше довольные смешки и даже повизгивания. Ученья эти проходили в гостиной Траутмансдорфа, где тоже стоял граммофон, куда через некоторое время подошли и князь со своей 27-летней женой. Изольда и Адольф были вынуждены угомониться, а Карл и Мари тоже стали разучивать танго.