Айзек Азимов - Произносите мое имя с буквы «С»

- Умер...

- Может быть. Но вряд ли русские дадут умереть ядерному физику. Тут, видимо, другая причина, и не мне открывать ее вам.

- Срочные исследования, сверхсекретные, - догадался Кристоф.

- Вот именно.

- Дайте мне это досье.

Доктор Кристоф потянулся за листом бумаги и прочел его дважды. Потом сказал:

- Я проверю все по Ядерному бюллетеню.

* * *

Материалы Ядерного бюллетеня помещались у той же стены, что и научные исследования доктора Кристофа. Аккуратные маленькие ящики были заполнены прямоугольниками микрофильмов.

Служащий КАЭ (Комитета Атомной Энергии) с помощью проектора просматривал каталоги, а Бранд наблюдал, с каким терпением он это делал.

Кристоф пробормотал:

- Михаил Зебатинский, автор или соавтор полдюжины трудов, опубликованных в советских журналах в течение последних шести лет. Ну, а мы получим материалы и, может быть, сможем что-то из них извлечь.

Селектор отобрал нужные прямоугольники. Кристоф расположил их по порядку, просмотрел через проектор, и выражение напряженного внимания появилось на его лице.

- Это странно, - сказал он.

- Что странно? - спросил Бранд.

Кристоф вернулся к своему месту.

- Я предпочел бы пока не говорить об этом. Можете ли вы дать мне список других ядерных физиков, которые исчезли из поля зрения в Советском Союзе в прошлом году?

- Вы на что-то натолкнулись?

- Мне попалась бумага, в которой упоминается человек, участвовавший в программе срочных исследований.

- Кто он?

- Называть его преждевременно.

Бранд насупился.

- Я должен знать, на кого вы натолкнулись.

- Не на кого, а на что. Возможно, этот человек чуть-чуть продвинулся вперед в отражении гамма-лучей.

- Значение этого?

- Если бы изобрели отражающий щит против гамма-лучей, то могли бы построить индивидуальные укрытия, защищающие от радиоактивных осадков. Как вы знаете, реальную опасность представляют именно радиоактивные осадки. Водородная бомба может разрушить город, а радиоактивные осадки медленно убить население на территории в тысячу миль длиной и сотни шириной.

- Ведем ли мы какую-нибудь работу в этой области? - спросил взволнованно Бранд.

- Нет.

- Тогда, какова цена нашим усилиям?

- Ничтожна.

- Что ж, пусть я покажусь безумцем, - сказал Бранд, - но достану вам список исчезнувших ядерных физиков, даже если мне придется для этого переплыть океан.

* * *

Он достал список. Он познакомился с материалами исследований каждого из них. Созвали расширенное совещание всей Комиссии, а затем пригласили тех, кто представлял мозг ядерных физиков нации. Доктор Кристоф вышел наконец с заседания, которое продолжалось всю ночь и часть которого прошла в присутствии президента.

Бранд встретил его. Оба выглядели измученными.

Бранд спросил:

- Ну как?

Кристоф кивнул.

- Большинство согласны. Некоторые, правда, сомневаются, но лишь некоторые...

- А вы? Вы уверены?

- Не совсем. Легче поверить в то, что советские физики работают над щитом гамма-лучей, чем убедить себя, что полученные нами сведения не имеют взаимосвязи.

- Было ли принято решение о продолжении исследований по проблеме защиты?

- Да. - Кристоф провел рукой по коротким щетинистым волосам и сухо произнес: - Мы намерены бросить на это все, что у нас есть. Зная о материалах, написанных людьми, которые засекречены, мы сможем пойти прямо по их стопам. Мы сможем даже превзойти их. Конечно, они обнаружат, что мы тоже работаем над этим.

- Пусть, - сказал Бранд. - Это предотвратит конфликт.

- А что с американским Зебатинским-Себатинским?

Бранд покачал головой.

- Нет никаких оснований связывать его со всем этим даже теперь. Черт возьми, мы все проверили. Сейчас он работает в засекреченном месте, и мы не можем оставить его там, даже если он вне подозрений.

- Но мы не можем вышвырнуть его просто так, русские начнут интересоваться им.

- У вас есть какие-то предложения?

Они шли по коридору вниз, к дальнему лифту, в тишине, характерной для четырех часов утра.

Кристоф сказал:

- Я заглянул в его труды. Себатинский хороший человек, лучший, чем большинство, но ему не везло в работе. У него не подходящий темперамент для коллективного творчества.

- В самом деле?

- Он создан для академического труда. Если предложить ему место профессора физики в крупном университете, я думаю, он примет его с удовольствием. Там достаточно несекретных областей, в которых его можно было бы занять. Мы могли бы держать его в поле зрения...