Сергей Аверин - Мечтатель [СИ]

И опять противоречия. Люди и велики, и ничтожны, Жизнь бессмысленна и полна красок, технология убивает и созидает одновременно. Так всегда. Нет ничего единого и ничего однозначного. Все можно растолковать по-разному, лишь бы было желание.

«Профессор, вы опять уходите в себя!»

«И что, Игнесса?»

«Ничего. Просто я пугаюсь, когда перестаю видеть ваши мысли, зная при этом, что вы точно о чем-то думайте».

«И что, Игнесса?»

«Я не встречала ни одного человека, который мог бы что-то от меня скрыть. Только вы».

«Значит, я не человек!» — интересная мысль. А вдруг?

«Что за глупости, профессор! А кто вы тогда?»

«Не знаю, Игнесса, не знаю…»

Я скользнул невнимательным взглядом по монитором и откинулся в кресло, устало прикрыв глаза. До конца смены — час. Это время я еще досижу, а потом домой, спать. В настоящей постели, а не в этой зеленой жиже, великолепно снимающей усталость и увеличивающей восприимчивость мозга. Мне не нужны сновидения, мне нужен покой!

«Профессор…»

«Игнесса, — в наглую перебиваю я искусственный интеллект здания, — не называй меня так. Я же не какой-то дряблый старик-маразматик, оглушенный очередной идеей фикс. Мне всего двадцать пять лет!»

«И что это меняет? Если вы сумели получить этот титул семь лет назад, то так вас и надо называть!»

«Браво, Игнесса! Ты мне все объяснила! Спасибо тебе за помощь!»

«И не надо иронизировать! Я права!»

«Впрочем, как всегда, моя дорогая, как всегда…»

Я тряхнул головой, убирая со лба непослушную прядь, и взглянул на мониторы. Ничего. И не дай Бог, что-то произойдет. Мне уже никого и ничего не надо. Лишь тишина и покой.

«Профессор…»

«Игнесса, бери управление и подключай меня к общей сети».

«Но…»

«Бери!»

«Начальство…»

«Кто им скажет?»

«Я!»

«Игнесса!»

«Хорошо, Карлан, подключаю!»

Я закрыл глаза и тут же провалился в зыбкую ирреальность общей сети здания. Передо мной выросла широкая и длинная аллея, около каждого поворота в которой стоял небольшой указатель. Система поиска. Я всегда выбирал именно такой интерфейс, навивающей легкую грусть и снимающий усталость. Может быть, обычная графическая обложка и была удобнее по своим функциональным назначениям, но мне гораздо привычнее и роднее этот тихий парк девятнадцатого века.

Я быстрым шагом двинулся по аллее, выбирая раздел истории. Свернув на нужную тропинку, я немного попетлял среди разных эпох и наконец-то вышел на современный этап развития. Давно я здесь не был, ох, давно! Пришла пора освежить воспоминания.

Я повернул на узкую, поросшую густой травой тропинку, отходящую от деревянного указателя, лаконичная надпись на котором гласила — «революция 2443 года». В это время только-только изобрели трехмерно-проекционную съемку, в которую я и собирался войти.

Когда заросли ив зашуршали за моей спиной, скрывая от взора глаз основную аллею, мое тело рвануло куда-то вверх и в сторону, пару раз перевернуло и через несколько секунд опять поставило на землю. Какое-то время в голове плавал туман, но потом все прошло, и я смог оглядеться.

Так всегда. Мозг не сразу может настроиться на посылаемую ему волну, и сначала бунтует, противиться вмешательству в мыслительную деятельность и изменению каналов передачи сигналов в нервной системе, но потом успокаивается. Может быть, когда-нибудь изобретут технологию, позволяющую выбрасывать человека в точки сети без всяких побочных явлений, но я в этом глубоко сомневаюсь. На этой планете уже никогда не будет изобретено ничего стоящего. Ни-ког-да.

Я находился на широкой центральной площади Европы, около здания правительства, окруженного тройным кольцом солдат в тяжелых моторизированных доспехах, подключаемых к сознанию человека внутри и за счет этого позволяющих придать полутора тонной боевой машине потрясающую скорость и точность.

По сути, стражники, окружившие здание, уже не были людьми. В них было впаяно такое количество проводов, микросхем и имплантантов для улучшения слияния с машиной, что они уже перестали быть людьми, и стали киборгами, универсальными устройствами уничтожения. А встроенная система защиты, берущая тело под свой контроль после смерти человека, только доказывала это.

Серые стальные корпуса МЕБОСов (МЕханизированная БОевая Структура) сумрачно поблескивали под закатными лучами, одним своим видом отгоняя на десять-двадцать шагов разъяренную толпу. А поводов для ярости у толпы было ой как много. И она бунтовала и билась о ворота, пока еще тихо и еле заметно, но потом это движение превратится из легкого порыва летнего ветерка в дикий осенний шторм, сметающий все на своем пути. Но бейся, не бейся, а исправить содеянное уже нельзя. Тонкая система мировой энергетики полетела за один день, полностью обесточив планету и отключив абсолютно все источники питания городов. Сначала грешили на неполадку программного обеспечения, но ее проверка и диагностика ни к чему не привела. И тогда в чью-то умную голову пришла гениальная идея — а вдруг что-то не то с самими реакторами холодного синтеза? Реакторы отключили от нагрузки городов и поставили на диагностику. Во время исследования первого реактора ученые ничего аномального не заметили и перезапустили систему ради проверки — получиться или нет? Получилось. Частично. Из-за нелепой ошибки врубились одновременно все реакторы на планете, уровень энергии включения достиг пиковой величины, цифровые шкалы приборов с бешеной скоростью мотали значения, перешагивая за допустимые пределы емкостей защитных батарей в сотни, а то и тысячи раз. Если бы линия не была замкнута сама на себе, может быть, ничего не произошло. Но она была зациклена на блоках станций и отключена от нагрузки. Температура реакторов подпрыгнула на тысячи градусов, моря вскипели, поднимая облака зараженного неизвестными токсинами газа, а потом прогремел взрыв. Все реакторы планеты самоуничтожились, лишая Землю последнего оставшегося у нее источника энергии. А ядовитые пары медленно неслись над высушенным дном океана к четырем городам четырех стран, днем ранее оккупировавшим почти все пространство суши.